Я искал тебя тысячу лет (СИ)

На этих словах, произнесённых осторожным шёпотом, должен был закончиться роман о Капитане Крюке и его Венди, более того, глава «Начало» до этого самого места честно приснилась нам и слетела с нашего пера задолго до того, как родился сюжет и текст пролога… Но перо наше давно уже стало Самопишущим, и никак нам его не остановить. Венди вздрогнула. Из глаз у Джеймса потекли большие прозрачные слёзы, а Венди уткнулась носиком в широкую грудь с чувством абсолютной принадлежности этому месту, вдохнула, заметила, что тоже почему-то плачет, увела руки в объятие, с восторгом попадая пальчиками в тепло под пушистые чёрные локоны, и, одновременно, на её спине сомкнулись осмелевшие рука и крюк, капитан едва смог себя остановить, чтобы не прижать леди к себе.

– Я люблю Вас, – неожиданно для себя сказала она, – Ой… Прошу прощения… я впервые Вас вижу, Джеймс, но чувствую, что очень важно, чтобы Вы это знали…

– Боги… Венди… моя Венди… спустя столько лет… – он осторожно покачал её из стороны в сторону, тихо придержав за плечи, ещё один незаметный поцелуй был оставлен тонуть в русых волнах, робкий, испуганный первой встречей, и Венди буквально ощутила, как засияла солнечными лучами её душа, – Венди Мойра Энджела Дарлинг… я тебя нашёл… я наконец-то тебя нашёл…

Венди вдруг сжалась, спрятала лицо в руках, на пару секунд перестала дышать, а потом виновато прошептала:

– Я… Тьерсен. Простите меня, Джеймс.

Капитан отстранил её от себя, ещё раз серьёзно взглянул в её лицо, внимательно изучая черты. Глаза цвета лезвия славной шпаги, их никак нельзя перепутать…

– Не может быть. Но ведь это… – он осёкся, задумался, и продолжил, – Вы. Это точно Вы. Я Вас узнаю… Если только… о, боги, я… опоздал..? Вы уже вышли замуж…

– Овдовела.

Капитан был в курсе этого факта, поколебался, не находясь, уместно ли с его стороны, учитывая обстоятельства, принести дежурные соболезнования, и в итоге решил, что неуместно. Смущённая Венди отошла от него на шаг и теперь рассматривала носики своих туфелек, теребя кончик платка.

– Вы простите меня, Венди, – с теплом сказал ей капитан, – Мне следовало найти Вас раньше… Вы сказали, что никогда не встречали меня, да? Ни даже в детстве?

– Нет. Но это – точно Вы, Джеймс… я помню Ваши глаза… и запах… Как будто я всегда Вас знала.

– Значит, здесь Вы – Тьерсен и не бывали в Нетландии… Или бывали, но… там не было меня? Вы видели, я полагаю, сны?

– Да и да. Как это – «здесь»?

– Прошу прощения за этот допрос… Пожалуйста, устраивайтесь… – он предложил ей своё мягкое роскошное кресло, – Вы располагаете временем, Венди? Я обо всём расскажу.

Никто не мог объяснить точно, что происходило: юная девушка находилась на незнакомом корабле, призналась в любви мужчине, которого только что встретила, но она чувствовала себя так, словно провела в этой каюте несколько десятилетий, не меньше, и, несмотря на то, что все предметы мебели казались немного другими, даже алый капитанский тренч – тренч! – никак не был похож на камзол с чёрно-золотыми вышивками, более того, он вообще не имел декора (пуговицы – и те потайные), в Венди, как будто, проснулись невесть откуда взявшиеся привычки, связанные с Джеймсом. Приличная, хорошо воспитанная леди с прекрасными манерами, она сама не поняла, как вместо кресла оказалась преудобно сидящей на столешнице. На столешнице!!! Ещё одна непрошеная слезинка сбежала по колючей щеке и потерялась в хвостике чёрных усов, не смея скрывать великую любовь, толкнувшую её наружу.

С капитаном происходило то же самое: он занял трон и прежде, чем леди успела бы, не отдавая себе отчёта в действиях, сжать и разжать кулачок (а она сделала это!), его крюк сам потянулся к ладошке. Маленькие пальчики познакомились с лезвием, вспомнили его, приласкали гладкую сторону. Великая любовь смочила щёки ещё парой слезинок, капитан решил, что сдерживать их не было никакого смысла, Венди тоже тихо всхлипнула.

– Я ничего не понимаю, – прошептала она, – моё сердце сейчас разорвётся. Я… Джеймс, могу я попросить Вас… меня обнять? Простите… мне страшно, и, в то же время, кажется, я умру, если Вы этого не сделаете.

Джеймс не в силах был свести с неё глаз. В тысячу раз более прекрасная, чем в его видениях, тоненькая и хрупкая леди, как птичка, взлетевшая перед ним на столешницу, изучала его лицо. Он чувствовал, что она рассматривает скулы, веки, брови, усы, морщинку на лбу и точно знал, что она видит на них, хоть и не мог до конца в это поверить. Капитан подвинул своё кресло к ней вплотную, бережно взял в руку две нежнейшие лодыжки в изящных туфельках, установил их сбоку от себя и очень сдержанно обнял стройные ножки. Щёки у Венди залились краской от искренности, простоты и невероятной чувственности такого прикосновения, она несмело вытянула ручку, дотронулась до напряжённой брови, провела осторожную линию к скуле, и капитан вдруг приластился щекой в её ладошку, смыкая мокрые ресницы.