Я историю излагаю... Книга стихотворений

Ложные классики
ложками
поутру
жрут подлинную, неподдельную, истинную икру,
но почему-то торопятся,
словно за ними гонится
подлинная, неподдельная, истинная конница.

В сущности, времени хватит, чтобы не торопясь

съесть, переварить и снова проголодаться
и зажевать по две порции той же икры опять —
если не верить слухам и панике не поддаться.

Но только ложноклассики верят в ложноклассицизм,

верят, что наказуется каждое преступление,
и все энергичнее, и все исступленнее
ковыряют ложками кушанье блюдечек из.

В сущности, времени хватит детям их детей,

а икры достанет и поварам и слугам,
и только ложные классики
робко и без затей
верят,
что будет воздано каждому по заслугам.

«Смолоду и сдуру…»

Смолоду и сдуру —
Мучились и гибли.
Зрелость это — сдула.
Годы это — сшибли.

Смолоду и сослепу

Тыкались щенками.
А теперь-то? После-то?
С битыми щеками?

А теперь-то, нам-то

Гибнуть вовсе скушно.
Надо, значит — надо.
Нужно, значит — нужно.

И толчется совесть,

Словно кровь под кожей,
В зрелость или в псовость.
Как они похожи.

«Вырабатывалась мораль…»

Вырабатывалась мораль
в том же самом цеху: ширпотреба,
и какая далекая даль
пролегала от цеха до неба!

Вырабатывалась она,

словно кофточка: очень быстро,
словно новый букет вина
по приказу того же министра.

Как вино: прокисла уже,

словно кофточка: проносилась,
и на очередном рубеже
ту мораль вывозят на силос.

«Хвалить или молчать!..»

Хвалить или молчать!
Ругать ни в коем разе.
Хвалить через печать,
похваливать в приказе,
хвалить в кругу семьи,
знакомому и другу,
повесить орден
и пожать душевно руку.
Отметить, поощрить,
заметить об удачах.
При этом заострить
вниманье на задачах,
на нерешенном,
на какой-нибудь детали.

Такие времена —

хвалебные —
настали.

«Кто пьет, кто нюхает, кто колется…»

Кто пьет, кто нюхает, кто колется,
кто богу потихоньку молится,
кто, как в пещере троглодит,
пред телевизором сидит,
кто с полюбовницей фланирует,
кто книги коллекционирует,
кто воду на цветочки льет,
кто, стало быть, опять же пьет.
Кто из подшивки, что пылится
на чердаке лет шестьдесят,
огромные тупые лица
Романовых — их всех подряд —
вырезывает и раскладывает,
наклеивает и разглядывает.
По крайней мере, в двух домах
я видел две таких таблицы,
где всей династии размах —
Романовых тупые лица.

Реперунизация