Я историю излагаю... Книга стихотворений

Философы — это значит: продранные носки,
большие дыры на пятках от слишком долгой носки,
тонкие струи волоса, плывущие на виски,
миры нефилософии, осмысленные по-философски.

Философы — это значит: завтраки на газете,

ужины на газете, обедов же — никаких,
и долгое, сосредоточенное чтение в клозете
философских журналов и философских книг.

Философы — это значит, что ничего не значит

мир и что философ его переиначит,
не слушай, кто и что ему и как ему говорит.
На свой салтык вселенную философ пересотворит.

Философы — это значит: не так уж сложен мир,

и, если постараться, можно в нем разобраться,
была бы добрая воля, а также здравая рация,
был бы философ — философом,
были бы люди — людьми.

«На десятичную систему…»

На десятичную систему
вершки и версты переводим,
а сколько жили с ними, с теми,
кого за ворота проводим,
кому кивнем, кого забудем
и больше вспоминать не будем.

Теперь считаем на десятки

и даже — иногда на сотни
и думаем, что все в порядке.
Охотней? Может быть, охотней.
А сажени, аршины, версты?
А берковцы, пуды и унции?
Как рыбы на песке — отверсты
их рты — как будто бы аукаются.
И, вроде рыбы задыхаясь,
в песок уходит и на слом,
вплывает в довременный хаос,
что было Мерой и Числом.
И лишь Толстой — его романы —
хранит миражи и обманы
додесятичных тех систем
и истину их вместе с тем.

Мама!

Все равно, как французу — германские судьбы!
Все равно, как шотландцу — ирландские боли!
Может быть, и полезли, проникли бы в суть бы,
только некогда. Нету ни силы, ни воли.

Разделяющие государства заборы

выше, чем полагали, крепче, чем разумели.
Что за ними увидишь? Дворцы и соборы.
Души через заборы увидеть не смели.

А когда те заборы танкисты сметают,

то они пуще прежнего вырастают.
А когда те заборы взрывают саперы —
договоры возводят их ладно и споро.

Не разгрызли орешек тот национальный

и банальный и кроме того инфернальный!
Ни свои, ни казенные зубы не могут!
Сколько этот научный ни делали опыт.

И младенец — с оглядкой, конечно, и риском,

осмотрительно и в то же время упрямо,
на своем, на родимом, на материнском
языке
заявляет торжественно: Мама.

«Еврейским хилым детям…»

Еврейским хилым детям,
Ученым и очкастым,
Отличным шахматистам,
Посредственным гимнастам —

Советую заняться

Коньками, греблей, боксом,
На ледники подняться,
По травам бегать босым.

Почаще лезьте в драки,

Читайте книг немного,
Зимуйте, словно раки,
Идите с веком в ногу,
Не лезьте из шеренги
И не сбивайте вех.

Ведь он еще не кончился,

Двадцатый страшный век.

Ваша нация