Я - истребитель

Вскоре, однако, небо расчистилось, видимость стала, как говорят летчики, "миллион на миллион". Вот тут-то и появилась четверка "мессершмиттов", которая с ходу попыталась атаковать самолет Жукова. Головное звено "лагов" перехватило противника и немедленно связало четверку "мессеров" боем. Транспортный самолет продолжал путь под охраной двух оставшихся звеньев. Через некоторое время появилась еще одна четверка "мессершмиттов", и тогда в бой вступило второе звено, старшего лейтенанта Силантьева.

Завязав бой, командир звена видел, что все четыре гитлеровские машины скованы его "лагами", а Ли-2 продолжает лететь под охраной третьего звена. Силантьеву удалось оттянуть противника в сторону, и дальше наблюдать за транспортным самолетом он уже не мог - бой принял ожесточенный характер. В этом бою Силантьев сбил "мессершмитт", а оставшиеся не стали искушать судьбу и ушли восвояси,

Силантьев вернулся на аэродром, не зная о том, как сложился завершающий этап перелета. Уже в полку он узнал, что Георгий Константинович Жуков благополучно прибыл в Ленинград, хотя перед самым приземлением еще одна группа "мессершмиттов" пыталась атаковать Ли-2. С ними расправилось третье звено. При отражении атаки был сбит еще один "мессершмитт"...

Вот такими деталями я могу сегодня уточнить несколько строк из воспоминаний нашего полководца и в какой-то мере передать специфику боевой работы летчика-истребителя.

На подступах к Москве

Истребительный полк майора А. П. Жукова погрузился на железнодорожные платформы за несколько дней до начала войны. Погрузка прошла быстро. Майор любил умную точность приказа и в каждом приказе умел находить ту основу, которую без промедления следовало превратить в дело. С получением приказа всякие разговоры и домыслы по поводу предстоящих перемен в жизни полка стали лишними и обнажилось само действие. Майор полк свой воспитал в уважении к делу, поэтому его солидное хозяйство - около семидесяти боевых машин, штаб, подсобные и обеспечивающие службы и подразделения - снялось с места с такой легкостью, будто давно было готово к переброске с далеких восточных территорий на запад. Между тем приказ пришел неожиданно, и путь предстоял через всю страну. День 22 июня застал эшелон с разобранными И-16 в пути.

Анатолий Павлович Жуков был не молод. Под сорок - возраст для многих летчиков-истребителей контрольный. К этом возрасте немало истребителей оставляют летную работу, но некоторые, перевалив рубеж сорокалетия, летают еще долго, словно для них возрастных пределов не существует, Такое бывает с прирожденными летчиками, для которых полет - уже не столько работа, требующая высоких профессиональных навыков, сколько душевное состояние, потребность самого летчика. Жуков принадлежал к этому высшему разряду истребителей. Человек немногословный, строгий, суховатый, он пользовался непререкаемым авторитетом у своих летчиков, которых сделал настоящими истребителями в суровых условиях Сибири. Несмотря на молодость - в полку в основном была молодежь, его летчики уверенно чувствовали себя в воздухе и были крайне непритязательны к бытовым условиям. Жуков никогда не выставлял напоказ свое личное отношение к подчиненным, но летчиков очень любил и жил в постоянном удовлетворении от сознания силы своего полка.

В начале июля полк достиг Борисоглебска и здесь, на железнодорожной станции в самом конце долгого маршрута, безнадежно застрял. Следовало приложить какое-то последнее усилие, чтобы вытащить платформы из проклятой пробки, но неизвестно было, куда это усилие направить. Впервые за много месяцев командир полка терял время из-за того, что попал в ситуацию, которая никак не зависела ни от него, ни от его людей.

Станция была забита составами. Встречное движение с запада поломало все графики. В этой стихии, захлестнувшей железную дорогу, были одинаково бессильны и начальник железнодорожного узла, и командиры движущихся к фронту воинских частей. С востока прибывали эшелоны с войсками, с запада - поезда с ранеными, эвакуированными, беженцами. Станция походила на бурлящий котел, в котором перемешались две людские волны. И те, кто двигался к западу, жадно впитывали многочисленные, разноречивые сведения о войне, которые несла людская волна, хлынувшая на восток.