Я - истребитель

Кто-то из летчиков, участвовавших в этом бою, показал, как летает "фокке-вульф" без винта. Раздался дружный смех. Смеялся и Мясников. Он вдруг понял все. Все связалось: короткая очередь, ручку на себя - истребитель едва приподнял нос, и непонятный, несильный, но хорошо ощутимый толчок... Дело было даже не в лопасти. "Як" просто проехал по "фоккеру". Проутюжил его. И, конечно, раздавил пилотскую кабину...

На пути к Смоленску

Николай Даниленко, Василий Барсуков и Николай Пинчук - три будущих Героя пришли в 18-й гвардейский полк сержантами в сорок втором году. Разные по характерам, они удивительно ровно шли по пути приобретения навыков первоклассных мастеров воздушного боя. Ребятам сразу повезло - они попали к сильным командирам, лучшим летчикам полка. Пинчук -в первую эскадрилью к Семену Сибирину. Даниленко и Барсуков - во вторую, которую принял вернувшийся из госпиталя Иван Заморин.

Барсукову повезло больше - он стал у комэска ведомым. Даниленко определили в пару с летчиком Черным.

Николай летал спокойно, силу набирал незаметно. Выражалось это в том, что в воздухе он не робел, а значит, не делал ошибок. Это для молодого пилота более важный показатель, чем случайная удача в бою. Пинчук и Барсуков были несколько заметней. Сбивать гитлеровцев они начали раньше. У Барсукова, который в общей сложности сразил более двадцати самолетов противника, была изумительная реакция. Но ему поначалу действительно еще и везло.

Пошел как-то Василий с Замориным к аэродрому в районе Сухиничей проводить учебный бой с "Лавочкиными". Провели. А на обратном пути над передним краем летчики увидели шесть Ю-87. "Лапотники" пришли без прикрытия. Заморин с ходу бросился в атаку, Барсуков - за ним. И два Ю-87 сбили. Каждый своего: одного Заморин, другого - Барсуков. Даниленко тоже ходил в учебную зону, но чтобы так вот, по пути, наскочить на "юнкерсов" и сбить - такого у него не было. И позднее, под Ельней, Барсуков, однажды прикрывая Заморина, атаковал вслед за ним, и снова летчики сбили по "юнкерсу". Когда они уже набирали высоту, Заморин погрозил своему ведомому кулаком: увлекался Василий атаками, а тут как раз появились "фокке-вульфы". Хорошо, что опоздали...

Во всех деталях запомнил один из июньских боев Николай Даниленко. Все получалось у него в том бою как нельзя лучше. Он незаметно для себя вошел в то состояние, когда летчик безошибочно чувствует динамику боя, мгновенно реагирует на малейшее изменение ситуации. Это даже невозможно осмыслить и объяснить. Это - ощущение. И оно, как правило, безошибочное. В том бою Даниленко дважды настигал бомбардировщики противника - сначала один, потом другой, дважды бил по ним в упор. Летчик был уверен в удаче, но, когда стали подводить итог боя, оказалось, что не может сказать наверняка, что атакованные им бомбардировщики сбиты. Он не видел, как они падали. Знал, что попал, но не проследил и на разборе боя промолчал об этом. Потом пришло сообщение с земли, что два бомбардировщика валяются сбитые. Никто из опрошенных летчиков, участников того боя, не заявлял о них. А Даниленко снова показалось неудобным говорить об этом задним числом. И бомбардировщики записали на группу. Однако же вскоре Даниленко сбил "фокке-вульфа". Сбив самолет, он уже потратил время, чтобы убедиться в этом, и по возвращении доложил Заморину.

Комэск сообщение молодого летчика принял спокойно. Но за ужином, поднимая стопку, как бы невзначай обронил:

- Давай за вроде бы сбитый тобой "фокке-вульф"...

Это "вроде бы" кольнуло Даниленко. Но через день пришло подтверждение, и летчик обрадовался: отпали всякие там "вроде бы"!..

Обстановка в воздухе накалялась. Даниленко, который по-прежнему был ведомым у Черного, в каждом бою едва поспевал за своим ведущим. Усталость брала свое. В один из дней к девяти утра он поднялся в воздух уже на второй боевой вылет. Вел группу, как обычно, Иван Заморин. Вместе с летчиками 18-го полка на боевое задание взлетали и французы. Около тридцати "яков" сошлись против нескольких десятков вражеских бомбардировщиков и прикрывающих истребителей, Даниленко показалось, что в воздухе было не меньше сотни немецких самолетов. Больше он ни о чем подумать не успел, потому что начался бой и он потерял из виду сначала Заморина, потом Черного...