Я из будущего

Все-таки третий заход я успел сделать, еще три танка в минус, остальные обороняющие добили. Да еще один, все же прорвавшись через позиции батальона, пыля по полю, взобрался на холм по дороге и вдруг встал. Это я его подбил, но стрелял не фугасом, а сделал это бронебойным выстрелом. От меня не уйдешь. Стрелял так, чтобы его мне не приписали, а то я атакую, и танки взрываются яркими фейерверками. А так попал снаряд в машинное отделение, и каюк мотору. Все, не сдвинуть теперь этот кусок мертвого железа. Правда, и подобраться к нему сложно, все-таки экипаж внутри и выковырять его будет трудно, башня во все стороны крутится, если только пушку на прямую наводку выкатить. Но это реально уже проблемы обороняющихся, до меня та пара «мессеров» добралась, и пришлось очень сложно. Я вдруг обнаружил, что мой навык управления самолетом в воздухе, который я приобрел за считанные минуты, что в нем нахожусь, практически ничто для опытных пилотов люфтваффе. Какое там их сбить, вообще бы уйти с их линии атаки, а те все старались меня к земле прижать и добить. На вертикалях мы на равных были, те этого не ожидали и сменили тактику. Теперь на горизонталях работали.

Плюнув на местные правила ведения воздушного боя, я просто пристрелил пилотов, причем один заходил сбоку, второй держался в хвосте, так что мне их как сбитых было не приписать никак, и я надеюсь, так и будет, мне оно как-то без нужды. Выпрямив полет и посмотрев на датчик топлива – баки были практически пусты, – я развернул свой «ишачок» и направил его в сторону бомбардировщиков. Двенадцать штурмовиков были на подлете и явно собирались атаковать дивизию на марше. Батальон в обороне их явно не интересовал. Как подслушала Лидия переговоры пилотов, они считали, что эти позиции уже захвачены, видимо с земли преждевременно сообщили об успехе. Я-то думал, «мессеры» из группы по охране колонны на дороге, а они, оказывается, небо расчищали.

В этот раз я все же решил воспользоваться бортовым вооружением. А то сколько можно, что ни делаю, приходится из бластера стрелять. Штука, конечно, ну очень хорошая, однако и меру надо знать, да и нужно получать реальный опыт применения употребляемого в это время и на этой планете оружия. Первый же заход показал, что следовало использовать бластер. Да нет, наговаривать на себя я не буду, попал, и это видно, крылья на передовом штурмовике топорщились пробоинами, как у меня левое крыло после первой атаки «мессеров», однако попасть – это одно, тут и сбить еще нужно. А вот с этим делом как-то не сложилось, сколько ни стрелял во время второго захода, только один сильно задымил и, развернувшись, потянул к своим. Тут или оружие слабое, или бортовая броня у немцев хороша, или все вместе. Точно целиться из тех тарахтелок, что стояли на борту «ишачка», не сильно получалось, как ни целил по кабинам, но пули летели всегда туда, куда им надо, а не мне. Тут или стволы расстреляны, или просто не произведен прицельный отстрел бортового вооружения. Обидно, ни одного не сбил, однако свою задачу, как ни странно, выполнил. Прорваться к походным порядкам дивизии не дал, а передовой полк между прочим уже скорым маршем подходил к обороняющемуся батальону. Кстати, просто обтекая по сторонам подбитый мной на холме танк. Люки у него открыты, а экипажа рядом не было, видно сбежал, пока я петли с «мессерами» выделывал.

Мои атаки немецких штурмовиков были какие-то суматошные, я торопился их отогнать, топлива в баке на нуле, мотор вот-вот встанет, и когда те потянулись в свою сторону, сбросив бомбы в пустое поле, то и я развернулся в советские тылы. Мотор по закону подлости как будто этого и ждал. Зачихал, заработал, снова зачихал, и все, встал. Пришлось активно крутить головой, чтобы найти место для посадки. Кстати, командиры, что сгоняли бойцов на дорогу – те прятались по кюветам при подлете немцев, – снова стали их туда сгонять, освобождая мне дорогу. Общаться с дивизионными особистами и уж тем более с таким непонятно для чего нужным зверем, как политрук, я не хотел. Так что искал место в стороне.

Нашел небольшой луг на берегу озера на краю крупного лесного массива. Посадку совершил на брюхо, по неопытности чуть не скапотировал. Дальше я действовал быстро, так как видел, что с дороги в мою сторону бегут люди, покинул кабину, скинув на траву рядом с крылом испачканный кровью парашют. Кабина тоже была вся крови, сменил комбез летчика на простую гражданскую одежду. Рубаху, штаны, ботинки – я в такой первый день войны встречал, только у ботинок была подошва как у советских сапог, и, подволакивая ногу, чтобы след остался, спустился к воде и на ветку ивы повесил планшет с документами того капитана. Если найдут, пусть ему припишут и подбитые танки, и отбитую штурмовку подразделений дивизии. Пусть думают, что он сильно ранен был. Правда, кровь в кабине уже высохла, но ничего, люди там умные, что-нибудь придумают, объяснение найдут.