Я из будущего

Дело-то житейское. Когда я еще продавал мясо кабана, приметил молодку, что ко мне приглядывалась. Я тогда ей ребра отдал и часть ливера за свежую капусту, а она мне пару молодых вилков срубила. Практически за просто так мясо отдал. Та это оценила и вчера, когда я, отправив телеги с освобожденными парнями и девчатами, заглянул в село, умудрилась меня углядеть и пригласить в баньку. Мол, баньку она затопила. Я уже про нее все выяснил. Живет тут два года с момента окончания польской кампании, жена помершего агронома. Утонул по пьяни в реке. Детей нет, любовника тоже. До того как совхоз уничтожили, работала бухгалтером, сейчас живет сельским хозяйством. Оно у нее небольшое, но перезимовать должно хватить. До мужиков, похоже, голодная. Так что я ее понимал, сам в такой ситуации. В баньке та, обнаженная, скользнула ко мне, помогла намылиться, нисколько не стесняясь трогать некоторые части тела, попарила, веником отходила. Ну, и я облапал ее невольно, когда веником отходил. То, что я был возбужден, было видно, и ей это нравилось, да и молодуха мне по душе пришлось. Стройная, крепкая, двадцать два года, груди налитые, еще не свисают своим третьим размером. И куда местные мужики смотрят? Дальше мы уже в предбаннике разошлись, где я ею впервые овладел, потом ушли в дом и продолжили там. Сам домик у хозяюшки был небольшой из двух комнат и неотапливаемой веранды да сеней. Передняя с небольшой печкой, кровать у стены, скрипучая, я с хозяйкой несколько раз за ночь в этом успел убедиться. Стол, пара стульев, занавески на окнах и половички на деревянном полу. Кухня, у задней стены большая русская печь с лежанкой и шкурой на ней. Стол у окна, три табуретки и буфет. Половик еще у двери лежал. По виду не богато, но по сравнению с соседями, есть чем гордиться. То есть бедность не афишировалась, хотя, на мой взгляд, все в достаточной степени убого.

Следующим утром, после жаркой постельной разминки, та покормила меня на кухне. Кстати, готовила хозяюшка, которую звали простым русским именем Таня, в печке на улице. В огороде за домом. Так все в селе готовили, в печках в доме только с наступлением холодов это делали. Вот так, век живи, век учись.

Пока я ел, та села напротив и, подперев ладонью щеку, счастливыми глазами смотрела на меня:

– Уйдешь? – прямо спросила Таня.

– Пока нет, – ответил я, вызвав у нее ослепительную улыбку.

* * *

Следующий месяц я так и прожил в селе. А что, дивчина под боком, дом, все есть, почему в таких условиях не дождаться появления работорговцев? Тут главное, чтобы они не раз в год прилетали, а хотя бы раз в полгода.

Село было далеко от дорог, спокойное и тихое место. За этот месяц практически ничего и не случилось. Разве что вспомнить можно, как на поле грохнулся огромный советский самолет, Пе-8 кажется. Оттуда двое летчиков вылезли, остальные, видимо, раньше с парашютами попрыгали. Их наши полицаи скрутили, а я помог летчикам бежать. Вот в принципе и все. Если окруженцы и встречались, то в основном беглые из лагерей, но таких было только трое. Свою сторожку я законсервировал на это время, вот там во время одной из проверок и нашел двух беглецов. Все мои схроны нашли и отъедались. В принципе я особо не прятал, так что, не выдав своего присутствия, спокойно ушел. Вот посуды в сторожке почти не было. Штука нужная, держал как тревожный чемоданчик, если срочно придется покинуть село. Сегодня такой день настал. На тридцать второй день моего проживания в селе Лидия вдруг перехватила сигнал, который оборудованию, создаваемому на Земле, никак не мог принадлежать. У меня аж сердце ухнуло, неужто прилетели?

Сборы были быстрыми, под взглядом несчастных, полных слез глаз Тани. Печально вздохнув и быстро попрощавшись, я покинул дом и село, бегом направился к ближайшему аэродрому немцев. Для быстрого перемещения мне нужно что-то летающее. Конечно, покидать Таню было очень тяжело, мне она нравилась, настоящая русская баба, преданная и любящая, но дело не стоит, мне нужно добыть судно работорговцев, вот после этого… После этого подумаем. Дивчина мне действительно понравилась, хороша и душой и телом, так что если что, заберу ее отсюда. В селе я прижился, поправил все в хозяйстве у Тани, прошел проверку у старосты, тот меня впервые видел, я с ним все записками до этого общался и потихоньку вживался в местную жизнь. Тайком охотой промышлял, так что Таня натушила мяса на всю зиму в горшках и, по моему совету, оставила в погребе только самую малую часть. Я в лесу выкопал погреб-ухоронку. Там теперь она свои запасы и держала. Найти схрон, не зная о нем, нереально, уж тут я постарался, так что запасы у девушки должны были остаться. Если немцы метлой пройдут по селу, выгребая продовольствие, то Таня мало пострадает. Не помню, они этой зимой грабить начать должны будут или следующей?