Я из тех, кто вернулся

– Но духи уверены, что мы слепо следуем плану операции, – возразил Шульгин. – Они будут пасти нас завтра утром вот здесь… – Он показал на красную линию движения роты. – Поэтому можно оставить небольшое прикрытие, чтобы изобразить ложное нахождение роты на своем месте согласно старому плану операции.

– Вот именно… А основные силы роты тремя штурмовыми группами стремительными бросками пересекут ущелье, форсируют водную преграду и закрепятся на противоположном хребте. Ну, что?.. Твое мнение, замполит? Возможен такой план?

– Мое мнение такое, – Шульгин задумчиво потер лоб. – Лучше один раз форсировать ледяную преграду и сбить духов с хвоста, чем постоянно быть у них на мушке. Это по-первых. Остальным ротам полка будет легче форсировать реку под нашим прикрытием. Это во-вторых…

– Вот именно, – усмехнулся Орлов. – Для остальных перейти ущелье будет гораздо проще. Весь полк оставит духов по ту сторону реки. Они же не посмеют пересечь ущелье под нашими прицелами.

– Таким образом, – улыбнулся Шульгин, – вся операция будет выиграна. Вопреки всему. Здорово! Что тут еще скажешь? Я останусь с группой прикрытия. Это мое условие…

– А я выдвинусь с первым взводом Алешина.

– Нарушаем дивизионный план операции, командир…

– Вот именно! Нарушаем, замполит… А лучше сказать, действуем по сложившейся обстановке.

– Будем считать, нас сбили в это проклятое ущелье силы превосходящего противника.

– Правильно, замполит. Были сбиты и неожиданно вышли на другой хребет. Овладели прекрасными командными высотами. Я уверен, наш штаб воспользуется этим преимуществом и отправит все роты вслед за нами. Мы же все-таки головная рота. Мы потянем за собой весь полк. Вот так! Осталась, замполит, самая малость… Перемахнуть через речку. Собирай взводных и сержантский состав.

– Есть, командир!

Орлов звонко хлопнул Шульгина по спине. С шорохом полезла в планшет карта совместной операции десанта кундузской дивизии и отдельного файзабадского полка. Новые ноты легли на эту карту.

А между упомянутыми вершинами лежало ущелье такой страшной глубины и отвесности, что камень, сдвинутый с места, срывался и летел вниз так долго, что лень было наблюдать за его падением. Кроме того, блестела внизу серебристой нитью река, билась с шумом на порогах, хотя до вершин не доносилось ни единого ее всплеска. И такие же крутые отвесные скалы поднимались на другом берегу и тоже упирались в седые клочья ленивых туч.

24

Солдаты стали готовиться к опасному переходу с вечера. Дружно скрипели пружины снаряжаемых магазинов. С волчьим лязгом щелкали автоматные затворы. Шелестели липучки на бронежилетах. Богунов с улыбкой растирал щеки снегом.

– Жрать нечего, ребята, это плохая новость. Зато снега больше, чем нужно, это новость хорошая, – он с аппетитом лизнул снежный комок, зажмурился. – Вот оно – наше солдатское мороженое. Эй, Пантацид, беги-ка сюда.

Богунов махнул рукой санитару из медсанбата, которого зачислили в состав орловской роты в первый день операции.

– Где там твои поливитамины, которыми ты замучил добрых людей?

Санитар заворчал что-то неразборчивое и полез в свою здоровенную сумку. Вынул большую жестяную банку, потряс ее:

– Полная же совсем. Не жрете, паразиты. Вам Елена Сергеевна из санчасти специально дополнительный запас витаминов выделила. С полным уважением. А вы уклоняетесь. Зубы у всех шатаются от авитаминоза.

– Какого еще там аминоза! Я им пошатаюсь, – засмеялся Богунов и протянул руку за банкой. – Давай все сюда, Пантацид. Сейчас будем делать витаминное мороженое-драже. Потому что пустой снег жрать неинтересно. Только желудок обманывать. А вот так, смотри… И вкусно, и полезно.

Богунов взял полную горсть желтого драже и, высыпав в пригоршню холодного снега, слепил круглый запахший витаминами шар.

– Вот это солдатский пломбир. Ешь и радуйся, – оскалился Богунов. – Эх, братцы… С удовольствием залепил бы этим мороженым в морду тыловикам. Обленились, сволочи! Не могут паек доставить исхудавшим боевым волкам…

Сержант с аппетитом отхватил от мороженого кусок, затряс головой, зажмурил глаза:

– Наслаждение! Как на ялтинском пляже в разгар сезона.

Тут же потянулись к санитару другие солдаты, зашумели:

– Ну-ка, Пантацид, давай. Сыпь свою желтую смерть…

– Всем поровну, ребята, не толкайся…

– Эй, кому эскимо, глазурованное окопной грязью?.. Кому сливочное с орехами…

Слепил такое же мороженое неулыбающийся Осенев. Откусил, сморщился болезненно и зашелся тяжелым грудным кашлем.

Матиевский хлопнул его рукой по спине:

– Ты что давишься, Осень? Поперхнулся, что ли?

Осенев махнул рукой:

– Случайно… Не в то горло пошло.

Усилием воли он заставил кашель умолкнуть, бросил под ноги свое «мороженое», поспешно наступил на него сапогом. Никто не заметил, что на белоснежном шаре алело пятно крови.

А Богунов, слизав с ладоней последние капли, стряхнул с бронежилета упавшие комья снега, повернулся к друзьям:

– Ну что, пионеры, полетим через ущелье на перепончатых крылышках?

Из окопов понеслись соленые реплики:

– На саночках…

– На горных лыжах…

– На собственных задницах…