Я изменю тебе с… или Большая игра

– Нет, – упрямо покачал головой Никита. – Потому что через полгода или год они успокоятся, забудут про свой испуг и снова начнут все по накатанной схеме. Может, изменят ее немного, может, усовершенствуют, использовав полученный опыт. Но этот Смирнов из тех, кто никогда не раскается в содеянном. Возможно, только возможно, мы сможем запугать одного из них, самого слабого. Возможно, та девица рано или поздно перебесится. Но тот так называемый психолог и сам Виталий только залягут на дно, а потом всплывут где-то в другом месте, под другими именами. И история повторится.

– И на что ты готов, чтобы остановить это раз и навсегда?

– Дед, другому я бы не признался, но тебе скажу, что я бы и на нарушение закона пошел, раз честным путем с этими тварями не справиться.

– Ты осознаешь меру такой ответственности?

Внук прикрыл глаза в раздумьи, а потом открыл их и твердо встретил мой взгляд.

– Да, Дед. И моя совесть будет абсолютно чиста.

Да, знаю, это совершенно непедагогично. Это неправильно. И так не должно быть. Закон есть закон, и кто мы такие, чтобы поступать точно так же, как те, с кем мы боремся? Но, с другой стороны, что, если закон формально не работает в определенных случаях? Как наказать за подлость? Оставить это в руках Бога?

И как сказать об этом самому родному человечку? Тому, кого ты растил с пеленок, кому сам объяснял, что такое хорошо и что такое плохо, тому, кто верил тебе и твоим словам? И, самое главное – что сказать? Забудь? Прости? Подставь вторую щеку? Стой, глотая бессильные слезы, и наблюдай за тем, как совершают насилие над твоей женщиной? Как лишают твоих детей веры в тебя, как в отца и защитника? Как унижают и позорят тебя и твое имя?

Возможно, я недостаточно мудр. Возможно, ни один просветленный ни одной из религий не оправдал бы моего поступка. Возможно, то, что будет сделано моими руками или с моей помощью, рано или поздно зачтется мне за грех, но…

Но я, осознавая меру своей ответственности за этот поступок, готов принять на себя этот грех.

И если спросит меня дьявол в чистилище, не хочу ли вернуться и поступить по-другому, я соглашусь. Соглашусь, чтобы вернуться и снова наказать этих уродов.

В конце-концов, лучше уж гореть в аду за то, что отплатил врагу око за око, чем уныло бренчать на райской арфе, глядя с небес, как страдают твои родные.

– Ну что ж, – вздохнул я, – тогда мне кое-что надо будет от тебя. Ты сможешь раздобыть их отпечатки? Тех, кому хочешь организовать максимально суровое наказание?

– Виталия и психолога? Без проблем. С ними я вижусь регулярно.

– Значит, раздобудь мне их пальчики, максимально чистые. И все, что вы с парнями нарыли по предыдущим случаям: где они были, с кем контактировали, кого раньше подставили. А остальное я возьму на себя.

Обманутый обманщик

В детстве мне часто говорили, что я выбираю примером для подражания совсем не тех героев. А я терпеть не мог все эти слезливые сказочки про добрых и сильных дебилов. Нах! Мне по душе были умные злодеи. Настоящие злодеи, а не те, кого можно было парой глупых прописных сентенций перевоспитать в примерного мальчика.

Ну и самыми любимыми злодеями с детства была парочка Лисы и Кота. Потому что эти персонажи жили именно так, как хотел жить я.

К чему, и правда, ножи, если при правильном выстроенном процессе вешания лапши на уши простаки и лохи сами с радостью поделятся с тобой своими золотыми монетками. И при этом, даже не заподозрив подвоха, будут еще и дико благодарны тебе.

Виртуозно врать я научился раньше, чем говорить.

И с возрастом только развивал свои способности.

Ловили меня редко. И удавалось это только тем, кто знает меня слишком давно и слишком близко. И как только я это просек, количество неудачных экспериментов резко сократилось. Я мог за несколько минут втереться в доверие к любому – старику или подростку, мужчине или женщине, порядочному гражданину и прожженному вору. И заодно учился вычислять тех, кого обмануть невозможно. Таких тоже видно. Эти попадались очень редко, и чаще всего я старался не связываться с ними – себе дороже.

Но чем старше я становился, тем реже на моем пути встречались действительно стоящие противники и тем обильнее тек получаемый от моих мелких афер денежный поток.

И вскоре я понял, что мне нужен помощник. Такой же хитрый, изворотливый проныра, как и я. Такой же, но ведомый. Чтобы даже не вздумал когда-нибудь попытаться подмять меня под себя или кинуть.

Пришлось, конечно, проучить парочку тех, кто возомнил, что может превзойти своего Учителя. Полагаю, эти недотепы до сих пор где-то далеко в вечно заснеженных лесах ублажают зэков. А могли бы, как Санек, загорать на Канарах в объятиях загорелых мулаток.

Санек, в отличие от предыдущих “напарничков”, быстро уловил, кто в нашей стае альфа, и даже не пытался вякнуть. Ибо собственную безопасность и не переводящиеся в кармане денежки он ценил выше возможности погладить по шерстке собственное эго.