Я изменю тебе с… или Большая игра

– Мы тебя разумеется отпустим, мальчик Сережа. И, возможно даже, почти целым и невредимым. Но не раньше того момента, когда соберем всех остальных твоих товарищей в одном месте, – жена поправляет дужку очков и кладет электрошокер в чехол. А чехол в аккуратную дамскую сумочку. Только что купленную в дорогом бутике в связи с тем, что у предыдущей, такой же дорогущей и любимой, с которой жена обычно из дома не выходила и в подкладку которой был зашит следящий жучок, совершенно случайно оторвалась ручка. И теперь эта бесполезная вещица лежит в примерочной одного модного шоурума. А поскольку расплатилась она там наличкой, найти покупательницу растеряху и вернуть ей забытое не представляется возможным. Упс.

– Но я должен встретиться со всеми в аэропорту, потому что…

– Ты болеешь, мальчик. Ты так сильно болеешь, что тебе пришлось обратиться к врачу. И тебя уложили в больницу с подозрением на воспаление легких. Но ты обязательно прилетишь. На следующий день. Или через день. Как доктор выпишет. Потому что ты ни за что не можешь подвести своих товарищей, – ласково отвечает ему Лана, вставая за его спиной. Она кладет ему руки на плечи, слегка массируя их, медленно наклоняется и яростно шипит разъяренной змеюкой в самое ухо . – А чччтобы ты как можжжно быстрее выздоровел, мы пригласили к тебе сссиделку. Очень квалифицированную. Я бы даже сказала, специально обученную ухаживать за беспокойными пациентами. И очень сссильную.

Я бы восхищенно прицокнул языком, одобрив ее тон, но не хочу смазать впечатление от сцены. Ох и хороша, чертовски хороша моя детка! Я даже не подозревал в ней таких убедительных актерских талантов, привык к тому, что лицедействовать приходится в основном мне. Но Лана обиделась, когда я в самом начале нашей совместной операции, которую она, истерично хихикая, назвала “Обмани обманщика”, усомнился в том, что ей будет под силу все эти недели жить под недремлющими глазкАми шпионских камер и не выдать себя ни единым словом или жестом.

– Никита, предупрежден, значит, вооружен. Я не буду избегать оборудованных камерами мест и вещей, чтобы они ничего не заподозрили, но постараюсь заранее планировать все свои действия в этих комнатах. Доверься мне, как я доверяюсь тебе. Ты просто даже представить не можешь, на что готова даже самая обыкновенная женщина, семье которой угрожают подобные ублюдки. Я буду так играть, что даже ты поверишь.

И я поверил буквально в тот же день.

Лана умудрилась закатить самый что ни на есть классический скандал на тему чужого парфюма, которым пропах мой костюм. Тот самый, в котором я летал в последнюю командировку.

Суки, а я его так любил. Теперь придется выбросить.

Она швыряла мне в лицо тряпки и некрасиво рыдала, размазывая тушь и помаду по лицу. Припоминала мне поздние возвращения с работы, длительные деловые поездки, довела до того, что я тоже стал огрызаться, припоминая ее посиделки “с девочками” за пределами дома и траты на дорогое шмотье. В общем, поорали друг на друга всласть. Потом я попытался “подкатить” к ней уже в кровати, мол соскучился, милая, прости, мы ведь все выяснили, ничего у меня не было ни с кем, просто в самолете рядом тетка сидела, которая на себя в дьютифри наверняка пару литров пробников на себя вылила. Но надувшаяся жена сослалась на головную боль и, закутавшись в одеяло чуть не с головой, отвернулась ко мне спиной. И мелко подрагивала от тщательно подавляемых “рыданий”.

С тех пор мы регулярно собачились перед камерами, а она еще и периодически звонила кому-то из своих подружаек и принималась жаловаться, что я изменился в последние месяцы, совсем не обращаю на нее внимания, слишком часто задерживаюсь на работе допоздна, мало уделяю времени детям и семье. И постоянно спрашивала у них, не знают ли они приличного семейного психолога и на всякий случай хорошего юриста по бракоразводным процессам.

А я в это же время начал захаживать в один стриптиз-бар после работы, бездумно пялясь на извивающиеся на сцене тела. Именно в одном из таких баров на меня в один прекрасный вечер “случайно” наткнулся Веталь.

– Ого, какие люди, – громко восхитился он в своей неподражаемой манере такого же как я простого рубахи парня. – Ты че тут, скучаешь?

– Нет, бля, – огрызнулся я, поманив пальчиком намеченную оголенную девицу, – веселюсь. Не видно?

– Оу, красавчик, ты снова здесь? – игриво колыхнула та верхними девяносто, едва прикрытыми намеком на кружевное белье. – Хочешь повторить приват, м-м-м?

– А говорил, что жене не изменяешь, – кривовато ухмыльнулся мой партнер.

– А я чисто технически не изменяю. Я просто смотрю, – засунув купюру в с готовностью оттянутую наманикюренным пальчиком лямочку, я отрицательно покачал головой. – Не сегодня, детка.

– Я жду тебя в любой день, милый, – проворковала танцовщица и ушла, зазывно вихляя бедрами.