Я к тебе (не) вернусь (СИ)

Я позволяю ладони Раяна выскользнуть из моей и не сопротивляюсь, когда крепкие руки затягиваются вокруг меня, подхватывая с пола, словно пушинку. Крепче жмусь к его груди и закрываю глаза, позволяя любимому унести меня из вороха собственных жужжащих мыслей в теплую и уютную постель.

* * *

Этой ночью я снова просыпаюсь одна. Смятая половина простыни беспокойно мельтежит перед глазами и я с почему-то глухим стуком сердца поднимаюсь с кровати, спешными движениями пытаясь найти одежду.

Набрасываю халат на голое тело и ступаю босыми ступнями по полу, ощущая его прохладность. Из спальни выхожу бесшумно, чтобы не разбудить малышку, и вновь натыкаюсь взглядом на пустоту.

Разочарование бьёт ключём и поднимается ядовитой желчью к горлу. Меня внезапно захлёстывает такое отчаяние, что я судорожно бросаюсь вперёд, поочередно толкая двери комнат. И каждый раз почти задыхаюсь от смеси гнева и недоверия, встречая только пустую темноту.

Раздражённо пнув последнюю дверь, я отталкиваюсь и всхлипываю, ощущая себя совершенно бессильной. Поднимаю взгляд и тут же вскрикиваю, подскакивая от испуга.

— Эвелин, — произносит спокойный голос Раяна.

В гостиной загорается свет и я застываю, смаргивая резкую болезненность на веках.

Раян стоит посреди коридора, в одних домашних штанах, с взъерошенными волосами и сонными глазами.

— В чем дело? — непонимающе спрашивает он, выглядя настолько безобидно, что мне вдруг становится стыдно за свой недавний всплеск недоверия.

— Ни в чем, — быстро мотаю головой. — Я просто проснулась, а ты… Тебя рядом не было, — получается жалко и со всхлипом, но я не могу с этим ничего поделать.

Раян хмурится, все так же не сдвигаясь с места.

— Ну, я всего лишь выходил попить воды.

Воды. Конечно же, воды.

Я усмехаюсь себе под нос и закрываю лицо руками, чувствуя, как дурные слёзы сами по себе брызгают из глаз. Похоже, у меня просто разыгрывается паранойя. Это уже слишком. Все это слишком.

— Эви, — голос Раяна становится ближе, просачиваясь беспокойством, и его руки убирают мои ладошки от лица. — Малышка, что случилось?

Я шмыгаю носом и заглядываю в его все ещё сонные глаза, лишний раз убеждаясь в том, что я просто схожу с ума.

— Я не знаю, — беспомощно сиплю. — У меня странное предчувствие. Как будто… Боже, я не знаю!

— Тихо, — Раян оборачивает руку вокруг моих плеч и тянет на себя, обхватывая затылок ладонью.

Я утыкаюсь лицом в его грудь и даю волю глупым слезам. Всхлипываю и дрожу, до боли стискиваю веки и жмусь к нему так, словно он вот-вот должен исчезнуть. Ладони Раяна вплетаются в мои волосы и гладят спину, прижимая к себе, а я не могу себя остановить. Щеки моментально влажнеют, в груди всё сжимается, но самое главное, я понятия не имею, с чем это связано. Слёзы катятся горохом, а на душе полный развал.

— Эви, — выдыхает Раян мне в макушку и отпускает, отрывая мое лицо от своей груди. — Маленькая моя, что случилось?

Накрывает ладонями мои щеки и с беспокойством заглядывает в глаза. А я вмиг притихаю, попадая в зелёный омут. Он словно гипнотизирует, завораживает, манит. Заставляет забыть обо всем на свете.

Я больше не знаю, что ответить. Вместо этого осторожно тянусь ладошкой к колючей щеке, привстаю на цыпочки и коротко целую его в губы. Отодвигаюсь и смотрю в любимое лицо, проверяя реакцию.

Раян немного хмурится и задумчиво сдвигает пальцами по моим щекам, медленно утирая слёзы. После чего затягивает большую ладонь вокруг затылка и наклоняется, уверенно накрывая мой рот. Я закрываю глаза и льну к нему всем телом, подчиняюсь властным губам, сминающимих мои в глубоком поцелуе.

Моя грудь разжимается, пуская внутрь острую волну теплач и мне становится невероятно хорошо. Ноги подкашиваются и в животе образовывается горячий сгусток. Я тихонько стону ему в рот, тут же ощущая горячие ладони на бедрах. Раян подхватывает меня вверх так бережно, словно фарфоровую куклу, и прижимает к себе, заставляя почувствовать его возбуждение.

Я плохо соображаю, куда он идёт, цепляюсь за широкие плечи и глажу, глажу, глажу, без сознания утопая в горячих поцелуях. Краем уха слышу тихий скрип двери и шорох, жмусь все сильнее, так сильно боясь, чтобы он не отпустил. Гладкость простыни холодит кожу, когда Раян опускает меня на кровать. Разрывает поцелуи и утирает мои щеки, пристально глядя в глаза, а я только сейчас понимаю, что продолжаю плакать. Слёзы бесшумно стекают по лицу, и я не имею над ними власти. Я чувствую себя ослабленной. Опустошенной. Такой ранимой.

Раян ложится рядом и прижимает меня к боку, гладя и обнимая. Я опускаю лицо, зарывшись в его кожу, и теряюсь в его запахе. Вжимаюсь в мягкое тело и крепко хватаюсь за него, сворачиваясь колачиком, закрываю глаза и тихонько всхлипываю, позволяя себе дать слабину. Я чувствую, что мне это нужно. Мне нужно чувствовать, как он обнимает меня и позволяет раствориться в себе. Здесь, в молчаливой темноте, или в любом другом месте, в каком бы состоянии я ни была, я всегда буду чувствовать себя в безопасности и защищённости. Только потому что это он.

17