Я к тебе (не) вернусь (СИ)

Дверь ударной волной вылетает вперёд, разлетаясь на деревянные осколки, воздух разрезает громкий выстрел и тяжелая дверь перед моим лицом захлопывается, отрезая меня от кошмара, который только разжигается за стенами этого здания.

Я в ужасе вскрикиваю и уворачиваюсь из рук Себастьяна, в порыве толкаю его и как сумасшедшая бегу обратно.

Себастьян ругается и бежит за мной.

— Эвелин!

Он настигает меня за две секунды и перехватывает поперек живота. Я вскрикиваю, но он поднимает меня в воздух, как пушинку, и делает разворот в обратную сторону.

— Эвелин, что ты творишь? — рявкает он, рывком отпуская от себя.

— Его же убьют, Себастьян! — надрываюсь я, налетая вперёд, но Себастьян вновь преграждает мне путь, отталкивая.

— Эвелин! — хватает меня за щеки и крепко сжимает, притягивая к горящим безумностью глазам. — Да пойми же, ты сделаешь этим только хуже! — как обезумевший, кричит он, кажется, окончательно срываясь с тормозов.

Я притихаю и потрясенно расширяю глаза с застывшим на губах вдохом.

— Ты, ты его слабое звено! — продолжает кричать мне в лицо, а я стою и обрывками хватаю воздух, только сейчас начиная ощущать холодок по влажным от слёз щекам. Ветер треплет мои волосы и щекочет кожу, рядом жалобно поскуливает Арчи.

— Давай, Эвелин, соберись, — сорвавшимся голосом сипит Себастьян, оглаживая большими пальцами мой подбородок. — Ну же.

— Где Дориан? — хриплю не своим голосом, проглатывая трудный осознавающий комок. Пусть и не до конца, но эта встряска помогла мне прийти в себя.

— Внутри, — выдыхает Себастьян. — Ты забыла у него куртку. Он вышел за тобой, чтобы отдать и увидел, как тебя затолкнули в машину. Мы ее выследили и примчались сюда сразу с подкреплением.

— Они не причинили мне вреда, — тут же пугаюсь я. Себастьян кивает.

— Я знаю. Сейчас и полиция и команда Раяна на одной стороне. Мы не проиграем, слышишь? Преимущество за нами, — голос смягчается, так сильно соблазняя поверить, и руки подползают к моей спине, осторожно толкая вперёд.

— Давай, Эвелин, идём в машину. Ты нужна Мие.

Имя дочери действует, словно немедленное нажатие на рычаг. Только это заставляет меня подчиниться. Мои ноги покорно сдвигаются с места и, подрагивая, следуют за Себастьяном. Мы идём пару десятков метров, он крепко держит меня за руку, чтобы не убежала, и подводит к черному, неприметному автомобилю, спрятанному за кустарниками.

Открывает заднюю дверь, и ждёт, пока на сидение запрыгнет Арчи. Я смотрю на это действие а затем резко разжимаю ладонь и решаю сесть на заднее сидение.

Себастьян не возражает, закрывает за мной дверцу и обходит машину. Садится за руль и как только дверца за ним захлопывается, меня в этот же момент словно ударяет мощным током. Я порывисто дёргаю ручку, но она не поддается.

— Дверь заблокирована, на случай, если ты собираешься сделать глупость, — тут же присекает меня Себастьян и давит на рычаг, трогаясь с места.

Машина выезжает по незнакомому мне маршруту и медленно, но уверенно набирает скорость, с каждой секундой все больше разгоняясь.

Я закрываю глаза и не знаю каким волшебным образом, но контролирую слёзы, которые душат меня изнутри. Все происходит так быстро, будто проносящиеся в окне пейзажи, которые не успевают запечатлиться в моем разуме. Арчи сидит рядом и смотрит вперёд с высунутым языком, его дыхание быстрое и шумное. Себастьян молчит, отдавая все свое внимание дороге, которая все больше и больше видится мне размытым пятном. В какой-то момент Арчи поскуливает и передвигается ко мне, ложится передними лапами мне на бедра и смотрит исподлобья.

Я зарываюсь ладошкой в мягкую шерсть и он довольно урчит, откликаясь на эту ласку. Рука утопает в приятной гладкости и мне так сильно хочется забыться, забыть, хотя бы на секунду. Говорят, животные чувствуют боль человека и забирают ее себе. Но моей боли слишком много, чтобы это могло казаться правдой. Хотя с другой стороны, если бы все было так плохо, Себастьян бы тоже остался, ведь так?

Пока я пытаюсь себя утешать глупыми мыслями с одной стороны и сходить с ума от неизвестности с другой, Себастьян стремительно подъезжает к моему дому. Одна картинка переплавляется другой, деревья сменяются трассой и наоборот, сливаясь в одно большое размытое пятно, пока наконец впереди не показывается мой участок.

Себастьян подъезжает прямо к двери и с глухим визгом тормозит. Я сразу же щелкаю дверцей и бросаюсь наружу, сильно захлопываю ее за собой и мчусь к входу.

Я не оглядываюсь, чтобы просмотреть идёт ли он следом. Почти все мои мысли переключаются к дочери и я с бесперебойным, тревожным биением сердца врываюсь в дом.

Слух сразу же разрезает дикий детский плач и я, как сумасшедшая, лечу в спальню, едва ли не получая по пути разрыв сердца. Толкаю дверь внутрь и встречаюсь с измученным и встревоженным лицом Мелиссы.

— Она просто рыдает без умолку, — жалобно всхлипывает девушка, ее глаза поблескивают слезами. — Я уже поменяла ей подгузник два раза, укачивала на руках и пыталась отвлечь игрушками, но ничего не помогает, — почти скулит она.