Я к Вам пишу...

Какие погоды у вас на Москве? У нас снег еще до Покрова выпал и уже до Пасхи, поди, не стает, а скоро и морозы грянут. Зимы здесь снежные и холодные, но легче, чем в Березове, спокойнее. И житье мое тут спокойнее, нежели в Березове: люди кругом, дела, книг больше, надзора такого нет и страха, но все равно вечерами порой такая тоска находит, выть хочется. Простите, Варенька, за малодушие мое, что пишу Вам о том, да только нет у меня никого ближе Вас, даже с матушкой не могу быть столь откровенным. Вот пишу Вам, и надежда теплится, что увидимся скоро. Для меня это самым большим счастьем будем – Вас увидеть и поговорить не в письмах, а может, и просто рядом посидеть, молча. Мнится мне, Ангел мой, Варенька, что с Вами рядом и молчать хорошо будет.

В храме сегодня хорошо так пели, ладно, архиерей приезжал и хор свой привез. Я словно дома оказался, у нас в приходской церкви хор замечательный, красиво очень поют, матушке нравилось. Сам-то я мало в церкви бывал, дважды в год говел, как полагалось, да на большие праздники, но матушка моя молитвенница, частенько провожать ее приходилось. Провожу, постою немного, пение послушаю, и в ресторацию ближайшую, а как колокола заблаговестят – обратно вернусь – матушку до дому проводить. А как в острог попал, то и сам молитвенником сделался, все вспомнил, что в детстве учил. Вот ведь как бывает – в хорошей жизни нам ни Бог, ни вера не нужна, а случись что – тотчас к Нему прибегаем: «Спаси и сохрани», впрочем, оно и по жизни так. С друзьями тоже бывает, да и с родными – хорошо нам, мы их не помним, плохо – бежим о помощи просить. Да только не всяк помочь захочет. Еще заметил я, что родному и близкому мы всегда больше боли приносим и горести, а он все терпит, по любви терпит, а мы не замечаем, или замечаем, когда поздно уже. Сколько я горя матушке принес, да и ранее приносил, и братец мой, да и батюшка, Царство им Небесное, а она все с улыбкой и терпит все. Стыдно мне, Варвара Павловна, но радуюсь, что хоть в письмах могу у матушки прощения попросить – братцу и того не достало.