Я к вам пришел!

Тяжелым был для нас 1948 год, каждый день давался с боями, с потерями и победами. К весне 1949 года победительница, вымотанная, в «синяках и ссадинах», едва державшаяся на ногах, оставив больницу очищенной, обновленной во всех отношениях, получила право на отпуск за три календарных года «с использованием в центральных районах страны». Для меня это был первый выезд с Колымы и первый отдых за долгие 1'2 лет, а также встреча с сестрой и мамой. Этим отпуском с выездом на «материк» я обязан двум людям из отдела кадров Западного управления — Лидии Николаевне Долговой и начальнику ОК Василию Васильевичу Тарасову, взявшему на себя ответственность.

Дажицкий оставался в райбольнице на хорошей работе с хорошей характеристикой и репутацией.

В отпуск из Сусумана мы улетали на «Дугласе» через Якутск. В этом же самолете летел с семьей начальник режима, старшина Хайрулин, разжалованный за лихоимство и поборы в больнице вместе со своими подчиненными — вахтерами и надзирателями, а после «отлучения» возглавлявший провокации. Так мы летели до Иркутска, сидя друг против друга, не обмолвившись ни единым. словом. Возвращались из отпуска морем через Находку и Магадан. И в Магадане осели. Из-за меня.

Отгремела победа, большое число фронтовиков, в том числе и врачей, хлынуло на Колыму. Фельдшер-практик с 58-й статьей в анкете на врачебных должностях оставаться не мог. Мне это было ясно. Закончить врачебное образование я не мог уже и по возрасту, и по иным многомерным причинам. До седых волос колоть ягодицы и ставить банки рядом с девчонками-медсестрами мне не хотелось. Восставало мужское самолюбие. На одном из домов Магадана я увидел объявление, приглашавшее на курсы по подготовке во Всесоюзный заочный политехнический институт. Подумав, мы решили осесть в Магадане. Нина Владимировна приняла больницу лагеря, а я поступил в клиническую лабораторию Магаданской больницы и поселился в общежитии медицинских работников. Начались работа, учеба и воскресные рейсы на попутных машинах к жене. А. третьего июня 1950 года родилась наша дочь.

Перекличка

В начале 1952 года Нина Владимировна оставила лагерь и перешла работать хирургом в Магаданскую областную больницу» которая в большей мере была городской, поскольку другой больницы в городе не было. В том общежитии, где обосновался я, нам дали отдельную комнату № 13, площадью около двадцати квадратных метров. В ней мы прожили до 1959 года. В этом жилище перебывало у нас много наших «таежных» друзей, лагерных и нелагерных. И для всех находился приют. С тех пор число «13» считаем своим счастливым числом.

О Войцехе Якубовиче до нас доходили слухи, что он все еще в Сусуманской райбольнице на прежнем месте, даже с повышением. Теперь мы были за него спокойны полностью. А в конце 1952 года Дажицкий, освободившись из лагеря, приехал в Магадан. Месяца два он прожил у нас, отдыхая от лагерного «коллективизма» и постепенно адаптируясь в нелагерных условиях, о которых уже стал забывать. Но, хотя и разреженный, магаданский воздух свободы вдохнул в него надежду. Выезд на «материк» ему разрешили, и 22 февраля 1953 года я посадил его в самолет, улетавший на запад...

Вот как обо всем этом рассказывает Войцех Якубович сам:

«Никогда не забуду, когда в 1952 году, в самый день праздника Рождества, 25 декабря мне удалось переночевать на 4-м километре в инвалидном бараке. Утром внезапно слышу голос, кто-то произносит мою фамилию. Не понимаю, что случилось. Прихожу в себя и узнаю голос Бориса Николаевича. Вы тогда взяли меня опять к себе, и Вы меня приютили в то время, когда я скитался, не имея крыши над головой. Я не чувствовал никакой дистанции между Вами и собой. Таня была маленькой, остроумной девочкой, изучала стихи, а я учился от нее и некоторые помню до сих пор, даже часто их повторяю среди моих сотрудников. У Вас я был по 22 февраля 53-го года. Было воскресенье, день выборов. Борис Николаевич провел меня до самолета». Я всех этих подробностей не помню, не помню деталей и удивляюсь, как ему удается хранить в памяти все точные даты событий своей жизни.

После освобождения из лагеря его «вольная» жизнь на «материке» складывалась несладко: неустроенность, скитания, унижения, издевательства уполномоченных «от религии» долго сопровождали его. Только в 1957 году он получил приход с костелом в поселке Городковке Крыжопольского района Винницкой области. Здесь много поляков и украинцев-католиков. Дажицкий занял свое место в жизни и все остатки сил отдал служению людям и Богу.

Давно уже, живя в Городковке, отец Мартыньян обслуживает три прихода. Он постоянно в дороге, почти лишен отдыха. Кроме культовых, ритуальных действий, главной заботой его остается нравственное воспитание, воспитание трезвости, трудолюбия, честности у прихожан, сострадания, любви к ближнему и верности в браке.

В пастве отца Мартыньяна нет алкоголиков, правонарушителей, лодырей. За тридцать лет его работы в Городковке не было ни одного развода.