Я к вам пришел!

Вступающие в брак присягают Богу в соблюдении супружеской верности. За три недели до венчания ксендз проводит .собеседование с обрученными. Сам обряд венчания, торжественный и прилюдный, воспитывает серьезное, ответственное отношение к семье и детям.

Но не все мирно и безоблачно в этом приходе, впрочем, как и во всех остальных. Костел, его служители и верующие пребывают под неусыпным надзором Всевидящего ока и Всеслышащих ушей. Костел подвергается постоянным поборам, несмотря на то, что жертвует деньги мирян почти во все существующие фонды.

В 1974 застойном году на квартире ксендза и в костеле был проведен погромный обыск. Антисоветской литературы, радиопередатчика не нашли. Даже стихов Мицкевича и «Интернационала»[25] на этот раз не было. А стресс, психическая травма оставили свой след. Но отец Мартыньян не лишен чувства юмора. Одно письмо писалось им во время болезни. Вот как он определил свое положение: «Приколот к постели, как довесок к пайке!»

Что значит для заключенного пайка, я рассказал подробно в главе «Северное сияние». То, что обворовывают повара и обвешивают хлеборезы, сомнения нет. Но чтобы создавалась иллюзия тщательно взвешенной пайки, к каждой пайке щепочкой прикалывается довесок — кусочек хлеба в пять—десять граммов — как символ безупречно добросовестного взвешивания для успокоения душ.

Немного хронологии

Войцех Дажицкий родился 14 февраля 1918 года в селе Ягелла Пшеворского района Львовского воеводства. Семья была многодетной. Войцех — седьмой, самый младший. Ему было полгода, когда умер отец. Весь груз забот о хлебе насущном, о детях лег на плечи матери, женщины, сильной духом и глубоко религиозной. Это, последнее, являло великую помощь в ее родительском подвиге. Авторитет матери в семье был непререкаем.

Окончив пять классов начальной школы и восемь — гимназии, Войцех поступил в духовную семинарию и закончил ее. В марте 1943 года рукоположен в ксендзы. Определилась его судьба. Но еще будучи учеником шестого класса гимназии, в 1934 году Войцех принял монашество и обет безбрачия в монастыре францисканского ордена. И наречен Мартыньяном. Более года он прослужил во Львове.

10.10.1944 года Дажицкий выехал в Житомир в распоряжение администратора житомирской епархии и получил назначение на десять районов разъездного священства.

3.03.1946 года был арестован органами НКВД.

30.07.1946 года осужден Житомирским областным судом по статье 54 пункт 10 часть 2-я УК УССР на 8 лет исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет и высылке из Житомирской области на 5 лет.

На следствии был обвинен в распространении католицизма, в оказании религиозной помощи православным, хранении антисоветской литературы (стихи Мицкевича и «Интернационал» на польском языке).

26.10.1946 года этапом отправлен в Находку. В этапе заболел дизентерией. В Находке его положил к себе в отделение пересыльной больницы врач Мейерович, вылечил и держал в отделении санитаром до середины мая 1947 года.

13.06.1947 года был привезен на прииск «Ударник». Работал в открытом забое по 12 часов на откатке породы с нормой 80 тачек за смену. Позже был переведен в шахту на откачку воды.

2.07.1952 года освободился из лагеря...

Перечисляя эти грустные даты, мысленно я все время возвращался к обету безбрачия. Прежде я слышал что-то об этом, но не задумывался, отделывался ироническими репликами. Сейчас я впервые подумал серьезно об обете безбрачия. Каким высоким религиозным чувством должен обладать юноша, решаясь на этот шаг? Через какие беспощадные плотские муки должен проходить человек на протяжении жизни, сознательно обрекая себя на безбрачие! Какова должна быть сила внутреннего убеждения в необходимости, целесообразности единожды принятого решения! Какой духовной опорой должен располагать нормальный, физически здоровый человек, чтобы подавить в себе один из самых мощных инстинктов всего живого!!! Я попытался представить себя на месте Дажицкого. Я в этот образ не вписывался... Только концлагеря тоталитарных режимов — великие мастера по принудительному безбрачию. Даже им, поднаторевшим за полвека в этом искусстве, не всегда удавалось обеспечить сие.

Я другими глазами сейчас поглядел на своего друга — отца Мартыньяна, в миру — Войцеха Дажицкого. И мое глубокое к нему уважение многократно умножилось. Такому человеку нельзя не верить, на такого можно всегда положиться.

Еще подумалось: а есть что-то в наших с ним характерах общее. Он еще в гимназические годы твердо определил свое предназначение — врачевание человеческих душ. Я почти в том же возрасте решил посвятить себя людским болям и страданиям — врачеванию тела. Псалтырь и Пластырь! Из тех же букв... И оба врачуют.

Мысли над библией

Был я недавно в церкви на панихиде. Мне не приходилось прежде присутствовать при этом обряде, поэтому мои восприятия и ощущения были особенно острыми. Я видел, какая это тяжелая служба, ощущал эту тяжесть и на себе. Невозможно было скрыть то огромное нервное напряжение, которое испытывали все участники этого церемониала.