Я к вам пришел!

Его книга — итог кропотливой работы нескольких десятилетий. Все эти годы бурных перемен в обществе автор не терял надежды увидеть свою книгу такой, какой она была написана. Рукопись он подарил Ягоднинскому обществу «Поиск незаконно репрессированных».

И. ПАНИКАРОВ,

председатель Ягоднинского общества «Поиск незаконно репрессированных».

Магаданская область

Я к вам пришел!

Что есть воспоминание, как не душа впечатления?

Вл. Набоков

Кто мог пережить, тот должен иметь силу помнить.

Ал. Герцен

Вспоминая прожитое и пережитое,  я заставляю себя записывать  то, что сохранила память. Ровесник Октября, я прошел с ним по всем его дорогам и тропам. Половина моей жизни отдана Северу, Колыме. В ней, этой жизни было много горького и немало хорошего.

Долгие годы на Севере сроднили меня с этим  краем, полным  строгой красоты  и  спокойного величия. Я полюбил его и принял как вторую родину. Жизнь моя текла руслом, присущим времени. В трудовых буднях я  прошел путь  от  забойщика  до  инженера.  Вспоминание - трудная работа. Вспоминать - значит переживать прошлое вновь. Когда я еще раздумывал, еще колебался  - писать или не писать, быть или не быть - некоторые мысли я заносил в тетрадь. Например, такие:

Каждый проходит по жизни под конвоем собственной  совести.

Время врачует  раны, если  их  не посыпать солью.

Не всякое прошлое любит, чтобы о нем вспоминали.

У входа в Прошлое снимают отпечатки пальцев.

Пням еще долго слышится шелест листвы.

Океан Молчания по капле наполнен криком о помощи.

Каждая эпоха оставляет кумранские свитки.

Когда молчат свидетели - создаются мифы.

Выстроив этот  ряд, я  пришел  к  убеждению, что писать надо, писать правду, ничего кроме правды - лишь то, что пережил, передумал, видел и  слышал.

Автор

Глава 1. Все впереди

БОСОНОГОЕ ДЕТСТВО

Я родился в 1917 году 17 августа в городе Чите, в Забайкалье. Себя помню с двух лет. В этом возрасте я переболел ложным крупом,  заболеванием похожим на дифтерит. До сих пор отчетливо помню, как в комнате появился грузный мужчина с темной шапкой непослушных волос,  с широкими, торчащими во все стороны усами,  в пенсне на толстом носу, с блестящей цепочкой на животе. Был вечер. Он вынул меня из  кроватки,  поставил  на стул под лампочку, прикрытую сверху газетой, открыл мне рот и придавил язык чайной ложкой. Покрутив мою голову,  сказал что-то такое,  от чего мама плакала и смеялась. Потом я еще много раз слышал,  какое чудо-этот доктор.

В 1949 году после долгой разлуки мы встретились с мамой в Софиевке под Запорожьем. Вспоминая о прожитом и пережитом,  я  вспомнил  свое "босоногое  детство"  и  ложный  круп. Мама была поражена точности моих описаний.

Мама родилась  в  Бийске в многодетной семье мастера-сыровара.  В 1910 году она окончила зубоврачебную школу при Томском  университете. В Чите в самой маленькой комнате нашей квартиры был ее кабинет. Мне в кабинете нравилось все, особенно бормашина, которую мама иногда разрешала  мне покрутить. И кресло,  конечно! Оно поднималось и опускалось гидравлическим приводом. Кататься на нем было  большим  удовольствием. Мама часто шутя говорила,  что первым моим словом было "флетчер-дентин" - зубоврачебное лекарство, а уж вторым "Мама".

Отец Николай Никодимович Лесняк, крестьянский сын, как я теперь понимаю, не имел системного образования и специальности, в Чите работал служащим  на  железной  дороге. Отец очень рано поседел. Я помню его уже седым. Собственно,  седой была голова, а борода и усы оставались темными. Это  было  эффектно. Тем более,  что седина его густых красивых была чистого серебристого  цвета. Он  обладал  незаурядным  музыкальным  даром. Думаю,  что у него был абсолютный музыкальный слух. Практически, он играл на всех народных инструментах и даже на скрипке. По  слуху, не  зная нот. На  мандолине и балалайке играл виртуозно. Хорошо, проникновенно пел украинские и русские народные песни,  особенно - украинские. У  него  был небольшой, но чистый баритональный тенор.

Недавно я нашел у Герцена фразу: "В русской службе всего  страшнее бескорыстные  люди". Мысль  эта  показалась мне весьма примечательной и вызвала целый обвал ассоциаций. В этом плане я вспомнил отца. С  детства я слышал,  что Лесняк это сама честность, Николай Никодимович кристальный человек. Сам не возьмет и другому не даст. И верно, он был  человеком  в  высшей  степени порядочным, добросовестным и честным до щепетильности.