Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)

Дэн вздохнул. Руку на плечо положил, и от этого стало легче. И мне бы к сольвейгам, хоть на денек. Посидеть у костра, выпить чаю из алюминиевой кружки, посмотреть, как танцует Люсия. Сбежать? Пожалуй. Жаль, что от себя не сбежишь. А если так, то какая разница, где находиться? К тому же Эрик вернется. Нужно поговорить, выяснить, что теперь будет. Со мной. С нами.

– Ты знаешь, я во всем готов тебя поддержать, но это не тот случай, – серьезно сказал Дэн. – Ты теперь жена, а для процедуры нужно…

– Знаю. Нужен кен.

Кен Влада. Много кена, ведь Гарди – не обычный ясновидец. Первый. Сильнейший из всех. И если до страшной правды Эрик был готов и даже сам предложил, то теперь… Это же я и Влад… Теперь Эрик ни за что не согласится, и, если запретит, я не стану спорить. Не смогу его ранить еще больше.

И умру.

Эта мысль зависла в воздухе, а потом гулко провалилась куда-то в пустоту. Голова все еще болела, на плечи навалилась невероятная усталость.

И потому, как только я вошла в пустую темную спальню, то, не раздеваясь, рухнула в кровать. Снились мне цветы. Распустившиеся лотосы на неподвижной глади озера в хельзе. Рассветное солнце золотило песок. И небо из нежно персикового перетекало в ясно-голубое. Полупрозрачное, как глаза Эрика…

Слезы очень даже можно придушить, если закусить подушку и думать о Первых. Об охотниках, которые вроде и поверили Гектору, но согласились ли с его прогнозами? О том, как найти Гарди.

В реальном мире рассвет был серым. Чертил узоры полупрозрачными тенями. Прятал солнце за сизыми, низкими тучами. Новый день хмурился, будто тоже осуждал.

Эрик так и не вернулся. И первое, что я ощутила утром – одиночество. Безнадежность, которая рождала панику. Хотелось вскочить, позвонить, поехать в город, а если понадобится, то и за границу, чтобы найти его. Попытаться оправдаться.

Глупо…

И каждый раз, когда я брала в руку телефон, не решалась набрать номер. Не знала, что сказать. Да и имею ли право… после всего.

Заставила себя умыться и привести себя в порядок. Признаться, такой усталости я не ощущала давно, с того момента, как узнала о том, что Кира – драугр. Но понимала, что должна. Двигаться. Дышать. Улыбаться даже, хотя улыбка в тот момент была для меня чем-то запредельно трудным.

В гостиной собралось много народа. Роберт и Лара, держащиеся за руки на диване. Молчаливая Лина. Бледная и потерянная Даша, которая, казалось, хотела быть отсюда как можно дальше. Мирослав, хмурящийся и глядящий исподлобья на Алису.

Алиса говорила. Яростно, громко. Слова ее находили отклик у тех, кто ее слушал. Некоторые старались удовлетворение спрятать. Некоторые, как Лина, стыдились его. Мирослав, казалось, был разочарован. И на меня посмотрел осуждающе.

Алиса говорила обо мне. В моем присутствии она, конечно, замолчала, но выглядела при этом жутко недовольной – видать, речь была отрепетирована и требовала слушателей.

Даша поднялась резко, словно мой приход стал для нее поводом это сборище покинуть. Она молча взяла меня за руку и потащила наверх. И уже у двери своей спальни, не сдержав эмоции, выдохнула злое:

– Стервятники!

И втолкнула меня внутрь.

У нее было уютно. Кровать, накрытая вязаным покрывалом. Римские шторы на окне. Низкий резной комод. Кресло-каталка в углу. И огромный портрет, откуда на нас смотрел Эдмунд Стейнмод. Он лукаво улыбался, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.

– Как ты? – участливо спросила Даша и усадила меня на кровать.

– Я…

– Влад рассказал мне. Надеюсь, ты не против? А эта… Алиса подслушала. Гадина! Растрепала всем… Извини.

Она крепче сжала мою ладонь. А я растерялась. Она меня не осуждает? Совсем? Или что это – жалость? Ну да, осталось только меня пожалеть.

– Влад в городе, – тем временем продолжала она. – Нет, все хорошо, но он решил, так будет лучше, потому что Эрик… Вернется, а тут… И Андрея – охотника этого твоего – Влад тоже забрал. Эрик, когда злой, может глупостей наделать. Он и тебя хотел забрать, но я отговорила. Тебя Эрик не тронет.

– Осуждаешь? – спросила я, отводя взгляд. Удивительно, но слез не было, хотя Даша смотрела очень жалостливо. В груди только ныло. И поясница. Почему-то когда нервничаю, в последнее время болит. Наверное, нужно врачу показаться.

Потом. Если выживу.

– Нет, – абсолютно серьезно ответила Даша и к моему огромному облегчению руку мою выпустила. – Разве я имею право? Ты – скади. Сестра мне, по сути. Кто я такая, чтобы забрасывать тебя камнями? Все ошибаются.

Поддержки от Даши я ждала меньше всего, поэтому не знала, что сказать. Сидела, слушала ее неумолкаемую трескотню, которой, я теперь была уверена, она хотела отвлечь меня от мрачных мыслей. Даша говорила много. О Владе и его состоянии. Что у него сломано два ребра, но Кирилл уверил, что он быстро пойдет на поправку. Об Андрее, которому теперь не страшно в городе. Охотники приняли условия Гектора, и препятствовать нам не станут. Присоединятся ли они к нам в борьбе с Хауком, неизвестно, но нападать больше не будут, и то радость. Об Алисе, которая встала ни свет, ни заря, и начала распоряжаться в доме, будто она здесь хозяйка.