Я- Хюррем! (СИ)

-Я взял с собой несколько тысяч акче, из тех, что вы мне давали, паша.

-Отдашь его моему отцу. Запомни — он рыбак, простой рыбак. Его зовут Георгис…

-Вы говорили, паша.

-Передай, что я приеду к ним при первой возможности. Пусть берегут мальчика и по возможности не выпускают гулять.

-Я все понял, господин.

Ибрагим молча стянул с руки дорогое кольцо, подаренное ему султаном на свадьбу. Положил в ладонь Рустема и передал ему сонно сопящего Мустафу, поплотнее укутав мальчика в плащ. Пусть пока шехзаде поживет вдали от этого грязного дворца, где сами стены пропитаны кровью, а царственная династия морально разлагается. Через год или два он заберет его в дом, где будут расти его дети от любимой женщины, и воспитает как своего собственного сына. Чтобы в один прекрасный момент, когда мальчик будет готов, а его отец отправится в райские сады Аллаха, занять трон династии Османов, приняв меч Аюба. А Ибрагим станет при нем не только Великим визирем, но и фактическим правителем.

-Ее доставят туда, куда мы договаривались? — перед тем, как уйти, поинтересовался Ибрагим. Рустем молча кивнул и приложил ладонь к губам, к сердцу и ко лбу, прощаясь на восточный манер со своим покровителем. — Удачного плавания тебе, ага!

-И вам, господин!

Мужчины разошлись. Рустем направился в оплаченную каюту, где его уже ждала служанка, нанятая Ибрагимом для ухода за Мустафой, а бывший Великий визирь направился в очередной дом увеселений, чтобы дождаться посыльного с поистине драгоценной ношей, который должен будет появиться в полночь.

***

Последнее, что я помнила перед тем, как потерять сознание — это удар по голове тяжелым и тупым предметом. Дальше только блаженная темнота, которая принесла с собой покой и облегчение. Перед этим мы обсудили вопрос похищения Мустафы с Сулейманом, и супруг мой помчался выяснять все, что только можно, к горюющей баш-кадине. А я начала бесцельно бродить по покоям, размышляя, где же пропал Гюль-ага с давно обещанной мне шаурмой.

Потом был стук в дверь, вошел потерянный евнух с лакомым блюдом, я потребовала отчета и, вгрызаясь во вкусно пахнущую трубочку с начинкой, повернулась к нему спиной… А дальше я уже говорила. Удар по затылку и темнота.

Очнулась я уже поздно ночью, обнаружив себя полностью раздетой в незнакомой комнате. Это что еще за…?

-Есть здесь кто-нибудь? — от долгого пребывания в обмороке горло пересохло, и теперь я хрипела, как испорченный патефон.

-Проснулась? — раздался знакомый и очень ехидный голос, а затем на свет, идущий от небольшой свечи, вышел… Ибрагим в халате. С довольной-предовольной рожей.

-Э? — моя челюсть плавно отвисла. Мстить будет за неудавшееся отравление? — Это как понимать?

-Мы уезжаем, — нахально укладываясь со мной рядом и жадно огладив мою грудь, пробормотал опальный паша. Я рефлекторно дернулась и слегка заехала локтем ему в лицо. — Утром сядем на корабль, и поплывем в Венецию.

-Зачем?! Ты сдурел… — я рывком села на постели, подтянув одеяло к груди. А то его жадно горящие глазки меня пугают. — Я Хасеки Султан! Сулейман казнит тебя, если узнает.

-Мне плевать.

И глаза такие безумные-безумные…

Я внимательно посмотрела на упрямое лицо грека, и до меня стало доходить. Он меня не травить или убивать придумал, он меня украсть решил! Не из-за ребенка ли?

Ох и чуда-ак…

Но где-то в глубине души было даже приятно. Нет, честно.

-Зачем? — это все, на что меня хватило. Ибрагим посмотрел мне в глаза и промолчал. Видимо, и сам толком не знает, зачем. А может, признавать не хочет. — Я ношу ребенка от султана.

-Мне плевать.

Ах, уже даже и на ребенка плевать?! Ну дела…

-Ты его не любишь, — помолчав и отвернувшись от меня, сказал грек спустя пару минут. Я сверлила его спину взглядом и молчала. — Тебе нужна любовь, Хюррем. Настоящая, страстная. Не только власть. Эта власть стала делать тебя такой же бездушной куклой, как и всех в этом дворце, но ты не такая.

Загнул так загнул.

-Я просто увезу тебя с собой, и мы будем жить в мире и покое. Ты была христианкой, как и я. Мы придем в церковь и обвенчаемся там, заново приняв христианство.

Моя челюсть тихо уехала вниз. Один раз меня уже увезли в ковре в Анапу, в бытность мою младой взбалмошной девицей, а теперь не в ковре, но в Венецию! Расту потихонечку…

-Ты сошел с ума.. –тихо и обреченно заметила я. А потом просто не заметила, как оказалась в объятиях этого безумца, растворяясь в жаркой патоке страсти. И было мне в этот момент ну никак не до Сулеймана и его украденного сына. И кто я после этого?

Глава 10.

Султана Сулейман-хана ждал неприятный сюрприз, когда ранним утром к нему в покои ворвалась перепуганная Валидэ Султан, и объявила, что рыжая Хасеки куда-то пропала из своих покоев. Попыталась было обвинить Хюррем в отравлении шехзаде, но услышала, что мальчик, которого похоронят завтра, не ее внук, и пришла в еще больший ужас.

А Сулейман даже толком не осознал спросонья, что ему сказала сиятельная матушка. Лишь после второй чашки кофе (набрался дурных привычек от жены!) султан еще раз проанализировал услышанное… и пришел в ярость.