Я хочу от него сына

Делаю над собой усилие, чтобы прогнать сон и встать с постели.

— Че, выдохлась уже, девка? — со смехом поинтересовалась у меня Альфия-опа.

— Есть немного, — признала очевидное. — Сейчас умоюсь, и огурцом.

За неделю она ко мне попривыкла, и относилась уже гораздо теплее.

Нигматулловна теперь меньше бурчала. А если и ворчала, так больше на то, чтобы я не лезла со своими инициативами по готовке.

«Ты здесь ненадолго, девка. А мужики привыкнут к твоей стряпне, потом меня забодают», — выговаривала время от времени.

— Вы не ждите меня, я догоню, — зевнула я, прикрывая рот ладонью.

Последнее предложение сделано мной не случайно. Мне надоело быть под постоянным контролем-конвоем. То Альфия, то Иван, против которого она почему-то возражать не стала. Чем меня изрядно удивила.

Мне же срочно надо было как-то пересечься с Федором. А как это сделать, если мне и шагу одной сделать не дают?

Я даже пальцы на руке скрестила, как в детстве, чтобы Альфия не возразила, а пошла в столовую, не дожидаясь меня.

— Давай, — открыла она дверь, впуская стужу в наш вагончик. — Не усни только.

— Не усну, — обрадовалась я, не до конца веря в такую удачу.

Ушла! Ушла. Наконец-то!

Я быстро оделась и выскочила из балка*.

Стоял крепкий морозец. Градусов так тридцать. Погодка чудесная. Здесь воздух сухой, холод так не ощущается, как на большой земле. Говорят, через несколько дней ожидается похолодание до минус пятидесяти. Вот это будет жо…жёстко.

Я в школьную пору помню только минус сорок, и по этому случаю, отмену занятий. Здесь таких актировок не предусмотрено. Пашешь, не смотря на любую погоду.

Я, конечно, рассчитывала на встречу с бурильщиком, но она оказалась для меня весьма неожиданной.

Опомниться не успела, как меня за руку хвать и за вагончик, прижал к стене.

Так же разрыв сердца получить можно. Реальный медведь, блин!

— Ты зачем сюда заявилась, моя старушка?! Специально меня бесишь? И как тебе твой новый ё*арь, лучше меня?

* Йакшымысыс — приветствие

* опа — уважительное обращение к женщине

* Юрты — обозначение татарской деревни, так же как у русских "село" перед наименованием населенного пункта

* Цеце — приторно, слишком сладко

* пицә (бицә) — женщина, баба

* Бало́к — Передвижной домик на полозьях для временного размещения людей

14. Время удивляться

Что-о?! Старушка?!

Какой знакомый лексикон Любаши. Вот, значит, как!

Это сравнимо с тем, как получить удар под дых. Больно, сука.

Слова порой ранят сильнее. Мне ли не знать?

А моя мелкая родственница хороша-а. Язык бы ей оторвать с корнем, свахе недоделанной!

Хочешь задеть, бурильщик?

Ладно. Считай, сумел.

Нет. Нет. Нет!

Я сильная. Не раскисну.

Я справлюсь.

Сейчас только соберусь с духом.

Мысль, что значат слова «про ё*аря», цепляет, но надолго не задерживается в моём сознании. Мне пока не до того, чтобы прямо сейчас озадачиваться, о чем там среди мужиков мог прихвастнуть Иванушка.

Хочется зарядить стоящему напротив мальчишке по морде лица.

Мужчиной его назвать, язык не поворачивается.

Эгоистичный, самовлюбленный болван, да и только.

Сдерживаю свой порыв, навсегда уразумев совет отца: "Евочка, девочка, никогда первой не бей мужчину, тем самым даешь ему сигнал, что ты с ним на равных, и он уже не сможет воспринимать тебя как слабую беззащитную женщину. Инстинкты, мля. Ты теперь его противник. В гневе редко кто себя контролирует".

Я тогда сразу поняла, о чем он говорит. Это он из личного опыта.

Да уж, моя мамка часто злоупотребляла рукоприкладством.

"Ты не представляешь, дочь, чего мне стоило, каждый раз сдерживаться, и не ударить твою мать в ответ", — откровенно признался отец.

Вот тебе и тюфяк, мама. Такая сила выдержки дорогого стоит. Другой бы давно дал по мозгам, не задумываясь о последствиях.

На мгновение жмурюсь, и прячу слезы обиды. Беру себя в руки, достаю из своего арсенала одну из социальных масок, эдакой ехидны. Смело раскрываю глаза, глядя в лицо Федора. Не могу точно определить выражение его физиономии из-за сумрака.

На улице раннее зимнее утро. Горят редкие фонари. Но в месте, куда он утащил меня с тропинки, «хоть глаза выколи», как говорила бабушка. Ни черта не видно!

Слышу только его горячее дыхание, опаляющее моё лицо.

Бью в ответ его же оружием.

— А что же у тебя тогда стои́т на старушку? — с усмешкой интересуюсь у него.

Я, конечно, ничего такого под слоями зимней одежды не чувствую. Но логически мыслю верно, судя по его следующей фразе.

— Четыре месяца без бабы, поневоле встанет, — прижимается теснее.

Справляюсь с легким замешательством по поводу инфы о четырёх месяцах целибата.

Он что же, все эти месяцы тут вджобывал? Без передыха?

А что? Вполне. Смена могла заболеть и сидеть на карантине.

— Сочувствую, детка, — не без иронии отвечаю ему. — Детский сад, ясельная группа теперь мне не интересна. Руки убери!