Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

— Сейчас, — сказал Эро-Нах и отправил на макушку самого большого из чертей, висящих на елке. И заржал, довольный своей шуткой.

— Убери это немедленно, — процедила я.

— Так ты быстрее привыкнешь к нашему миру, — все еще смеясь надо мной, сказал Эро-Нах. Но посмотрел в мои глаза и нахмурился. — Люсь, ты чего! Ну это же праздник. Чего ты сейчас опять начинаешь с этими глупостями?

— Это не глупости, это важно для меня, понимаешь?! Это МОЙ праздник! — крикнула я ему.

Эро-Нах с минуту смотрел мне в глаза. Скинул игрушку с макушки елки, развернулся и ушел.

Обиделся он! Подумаешь! Я засопела. Друзья, наблюдавшие сценку, отвели глаза. Настроение у всех явно подпортилось.

Остыв, я пошла извиняться перед демоном.

— Эро-Нах, прости, пожалуйста. Но ты пойми, мне очень сложно привыкнуть к такому. В моем мире религия, где ангелы — добро, а демоны — зло, с которым надо бороться. Я не могу вот так взять и изменить все в один момент. Я стараюсь. Но шутки на эту тему пока не для меня.

— Я — зло? — спросил демон, при этом злобно сверкая глазами. — Ответь мне, Люся, я злой?

— Сейчас да, — решила пошутить я, но, как и его, эта шутка не удалась. Я помолчала и честно ответила: — Я не знаю, Эро-Нах. На этот вопрос ты должен ответить сам. Иногда ты поступаешь хорошо. И мне ты не раз помогал, несмотря на мою первоначальную неприязнь. Дружба для тебя не пустой звук. Это хорошо и правильно. Но как ты недавно поступил с орком Трумарисом? Ты его подло подставил.

— Это коварство, Люся. Разве плохо быть коварным? — искренне удивился Эро-Нах. — Демоны коварны. Это хорошее качество для демона.

— В моем мире плохо, да.

Мы помолчали.

— Тогда мне лучше не приходить на твой праздник, — отвел взгляд демон.

Он не подчеркнул «твой праздник» и никак интонацией не выделил, но его слова ударили как пощечина.

— Я буду тебя ждать, — сказала я, перед тем как встать и уйти.

Осталось четыре часа до Нового года

Алеора

Я крутилась перед зеркалом, осматривая свой наряд со всех сторон. Долго над ним трудилась и была довольна. Синий с белым, под жилетку белоснега, что подарил Кайл. Можно было бы, конечно, выпросить у Фейки и полушубок, все равно она вряд ли будет его носить рядом с Ашшуром. Ну да ладно. Тогда не будет видно моих узорчатых рукавов, над украшением которых я так старалась.

К празднику было почти все готово, кроме Люсиных нарядов — ее и Васима. Я собиралась ей помочь, Фейка убежала встречать вернувшегося из Драконьей Гряды Ашшура.

— Нет, и что это он мне подсунул! — раздался крик негодования, и я обернулась к Люсе.

Она распаковывала купленные ткани.

— Он меня что, в саван решил обрядить? Я сказала, что мне надо серебристую или голубую с белым ткань! А не чисто-белую!

Она вынимала белые отрезы один за одним.

— Нет, я не поняла! А это что? Где красный? Нет, Алеора, ты посмотри, может, я что-то не понимаю, это какой цвет?!

— Розовый.

— Слава богу, я думала, с моими глазами что-то не то, и я вижу ядреную фуксию вместо красного! Красного, мать его за ногу! — ругалась злая Люся. — И больше ничего нет!

Она заглянула в пустой мешок в надежде, что там все же что-то отыщется. Но оттуда выглянула довольная морда геккона. Василисуш принял все за игру.

— Да чтоб ему селедку молоком запить, и туалет был занят, — продолжала ругаться Люся какими-то непонятными, но смешными ругательствами.

Она села на кровать и опустила руки.

— Все пропало, шеф.

— Может, не все так страшно? — подошла я к ней. — Будут у вас белые наряды. Снег же белый. Снегурочка, ты рассказывала, из снега. Почему бы ей не быть в белом наряде? И зимнему магу тоже?

— Да, можно, конечно, — скривилась Люся. — Только не то это. Да и ткань, посмотри, какая.

Я посмотрела, да, ткань была похожа на те, из которых младенцам делают первые одежки и подстилают в люльки пеленки. Невзрачная, в общем. И что из нее ни делай, будет смотреться блекло и уныло. Подошел Эххе и попрыгал, высунув язык, предлагая поиграть.

И тут мне пришла гениальная мысль.

— О, а давай воспользуемся Эххе?! Эххе, милый, ты поможешь своей хозяйке?

Эххе с интересом посмотрел на меня и радостно кивнул.

— А чем он поможет? — удивилась Люся.

— Слюной! Он раскрасит нам ткань…

— Нет! — тут же вскрикнула Люся и закрыла, прижала ткань к груди. — Еще мне галлюциногенных картинок не хватало.

— Чего? — не поняла я.

— Психоделики, — пояснила Люся, но все равно непонятно. — Ярких, кричащих красок, какофонии цвета, — сжалилась и разъяснила та.

— Так нет, зачем же? Зима, она какая? Белая с оттенками. Голубого, розового, желтого, лилового, серебристого… много же оттенков. Эххе, ты сможешь окрасить ткань только в такие оттенки? — спросила я его. — Аккуратно?

Геккон самодовольно ударил себя лапкой в грудь.

— Эххе умница, — заявил он.

— Ну вот, он сможет, — уверенно сказала я и повернулась с улыбкой к Люсе.

Но на лице Люси были сомнения.

— Как бы не стало хуже, — кисло сказала она.

Геккон с укором на нее посмотрел, а я взяла самый маленький отрез и поднесла василисушу.

— На.