Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

Смайлы погасли сами через десять минут, которые прошли в хаосе. После этого программу быстро свернули и Попрощались с гостями, пожелав им хорошего отдыха и пообещав с завтрашнего дня экскурсии по самым увлекательным местам Драконьей Гряды.

Довольный Ашшур предвкушал ночь с избранной и торопился домой, посмеявшись над страхом и нежеланием Фейки возвращаться тем же способом, что и сюда.

— А почему вот Эйдан сказал, что у них полет был плавным и их несли осторожно, а мы болтались, как лепесток хризантемы в водовороте? — возмутилась та.

— Хорошо, давай полетим с Эйданом до них, а там я отнесу нас домой на крыльях.

— А почему не драконом? — Глаза Фейки загорелись.

— Там недалеко, какой смысл обращаться? — пожал плечами Ашшур.

Он немного опасался все-таки после слов энжела и не хотел рисковать, тем более Фейкой. Полет на крыльях не должен отнять много сил. А за ночь он отдохнет и восстановится.

Пока они летели с остальными гостями, Фейка делилась впечатлениями с Эйданом, а Ашшур слушал, что говорят другие о прошедшем дне. Хорошо, что за все это время он стал для них «своим», хоть после объявления отца о его статусе некоторые на Ашшура немного косились. Но пара удачных шуток и расслабляющей болтовни ни о чем снова притупили бдительность, и его перестали замечать.

Пока он нес Фейку к дому, а потом приземлился прямо на крышу, в которой открылся люк, предназначенный для таких вот целей, Ашшур возбудился. Как давно они вот так не летали, сплетенные в объятиях, как давно он не чувствовал ее вот так всю, прижимающуюся к нему. Ее руки на своей шее, ее тело, груди с острыми сосками, от прикасания которых пробегала сладкая судорога. Ее бедра, прижимающиеся к его паху, в котором зарождался огонь желания.

Ашшур почувствовал, как от его тела исходит жар, который переходит на щеки Фейки, и тихо завибрировал. Глаза Фейки покрылись поволокой, и он подумал, что сегодняшняя ночь будет для него испытанием на прочность.

Когда они очутились на полу в комнате, то, прежде чем отпустить ее, Ашшур убрал крылья, нежно обвел девичий овал лица и спросил:

— Будешь ужинать или сразу в ванну?

Фейка испуганно сглотнула, глаза ее расширились, и она закусила губу в смущении.

— Есть хочешь? — стараясь не смеяться, уточнил Ашшур.

Она помотала головой.

— Хорошо, тогда в ванну и в кроватку, — промурчал Ашшур, успокаивающе поглаживая испуганную избранную по спине и выводя на ней затейливые узоры.

Он снова применил магию, третий раз за день — и отлично ведь себя чувствовал, — и, пока ванна набиралась, продолжал наглаживать Фейку расслабляюще-успокаивающими движениями.

Когда он потянулся к крючкам на платье и начал их расстегивать, Фея подняла на него глаза, в которых проскальзывала томная нега:

— Что т-ты д-делаешь?

— Ты будешь мыться в платье? — удивился он.

— Нет, но…

— Я же сказал, я хочу, чтобы ты ко мне привыкала, — нежно выдыхал Ашшур ей на кожу шеи, к которой наклонился и покрывал легкими поцелуями, попутно избавляя Фейку от платья.

Оно соскользнуло на плечи, потом он освободил от него грудь, а дальше оно упало к их ногам, оставив Фею в нижней рубашке. Его избранная задрожала нервной дрожью, и Ашшур подвел ее к ванне.

— Попробуй, достаточно теплая? — отвлек он ее.

А сам он пока полюбуется ею. Полупрозрачная короткая сорочка ничего не скрывала, скорее подчеркивала. Ашшур завибрировал сильнее. Какая же она красивая. Его избранная. Ни у кого такой нет. Так думал каждый дракон о своей избранной паре, и это правильно. А Фейка его, и только его.

Фейка наклонилась, чтобы потрогать воду, сорочка ее задралась, обнажив белые нежные бедра, и Ашшуру пришлось прикрыть глаза, чтобы справиться с сильным вожделением. Еще рано. Терпение.

Когда она выпрямилась, Ашшур хрипло спросил:

— Ну как?

— Нормально. Теплая, — тоже изменившимся, севшим голосом ответила та.

— Хорош-ш-шо, — провибрировал дракон, помогая повернувшейся к нему избранной избавиться от последнего препятствия. Она напряглась, но Ашшур сказал:

— Фея, ты прекрасна, тебе нечего стыдиться. Милая моя, хорошая, любимая девочка, я люблю каждую частичку твоего тела. Позволь мне насладиться твоей красотой, — ворковал он, пока избавлял ее от сорочки.

Фейка млела и позволяла ему делать то, что он хочет. И он наслаждался. Видом ее тела, ее белоснежной кожей, на которой выделились розовые, остро торчащие соски, требующие ласки. И не мог не отозваться на этот призыв.

Он ласкал тело Досифеи, чтобы она расслабилась, плечи, руки, спину, а сам не мог оторваться от ее грудей, пупка и дорожки, ведущей вниз, к самой сладкой и манящей части тела, которую он наконец мог созерцать спустя столько времени.

Богиня, как давно это было, кажется, в какой-то другой жизни. Почему, почему он не ценил тогда то, что само упало в его руки? Надо было хватать и никогда не отпускать. Но что сейчас об этом…