Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

— За гордыню, неисполнение моих заветов, трактовку их в свою пользу, за осквернение моего дара связи избранных я лишаю драконов их драконьей ипостаси на пятнадцать лет. А также забираю свой дар у будущего поколения. Те, что уже нашли себе пару, не лишатся моего дара. Но ни у кого из драконов этой связи больше не появится.

К сводам храма вознесся горестный вой драконов. Они плакали и просили у богини милости.

Ашшур тоже не выдержал:

— Богиня… — Сглотнув, вышел он вперед и обратился к ней, склонив голову: — Мать-богиня! Ты всегда была милосердна. Прошу, не будь столь строга к моим соплеменникам. Не все они нарушали твои заветы, не все были против сближения со всем миром Таларии, многие поддерживали меня. Лишить их возможности быть драконами очень жестоко…

— И это говоришь ты, мой сын? — удивилась богиня. А я заметила неприятную гримасу на лице матери Ашшура, когда богиня назвала моего избранного сыном. — Ты, которого драконы лишили драконьей магии и возможности оборачиваться? После всего этого ты просишь за них?

— Именно поэтому, мать-богиня, — склонился Ашшур. — Потому что знаю, как это невыносимо — не ощущать части себя. Драконья сущность — неотъемлемая часть нас, как и человеческая.

— И поэтому о второй вы забыли, — усмехнулась богиня.

— Пожалуйста, я прошу о милости, — упрямо повторил Ашшур.

— Вы слышали?! — обратилась богиня к драконам. — За вас просит тот, кто по вашей милости был сам лишен драконьей сущности на много лет, пока не вмешалась я. Тот, кого вы называли недодраконом! Да будет так, я услышала его просьбу. Раз в месяц вы сможете оборачиваться драконом на шесть часов.

— Спасибо, богиня. — Ашшур встал на колени. — И я наберусь наглости и попрошу не забирать свой дар избранных…

— Нет, Ашшур, это не обсуждается.

— Но у каждого проклятия должно быть условие отмены.

— Это не проклятие, сын мой, это всего лишь потеря моей милости.

— Всего лишь… — горько усмехнулся Ашшур и поднял голову. Встретился с богиней взглядом. — Это жестоко. Ты не такая. Твой дар бесценен. Кто был бы я без Досифеи? Уже никто. Растворившаяся во Вселенной песчинка, так и не познавшая своего счастья.

Они неотрывно смотрели в глаза друг другу всего лишь мгновение, но, казалось, что это длилось вечность. Во взгляде богини мелькнула непередаваемая нежность, мелькнула и пропала.

— Я услышала. Я верну свой дар, когда сердца драконов очистятся. Когда два самых спесивых молодых дракона… — богиня перечислила два имени незнакомых мне драконов, — и одна драконица Йолошулла… — прозвучало имя моей «подружайки», — сделают счастливыми встреченную пару из людей. Для этого они, как и все драконы в возрасте от девятнадцати до двадцати пяти лет по человеческим меркам, отправляются в столичную магическую академию Словица.

Раздались от кого-то разочарованные, от кого-то радостные возгласы. И один стон от ректора:

— А мне-то это за что?..

— Моя дочь Шармихшаануришихан… — обратилась богиня к матери Ашшура. — За неприятие своей человеческой сущности и несправедливое отношение к своему ребенку только за то, что тот посмел быть человеком, я лишаю тебя драконьей ипостаси до тех пор, пока ты не смиришься со своим человеческим обличьем.

Раздался нечеловеческий крик отчаяния и ужаса. Мать Ашшура упала на пол и забилась в истерике. Отец Ашшура склонился над ней и стал успокаивать.

— Моя дочь Йолошулла… — обратилась богиня к молодой драконице, теперь взирающей на нее со страхом. — Мой приговор ты уже услышала. Ты лишаешься драконьей ипостаси без возможности оборачиваться раз в месяц на более длительный срок — на двадцать лет. Твой избранный — человек. Но ты узнаешь об этом и обретешь связь только в том случае, если победишь гордыню и сделаешь своего возлюбленного счастливым. Этим ты вернешь мою милость драконам.

Не глядя больше на поникшую, раздавленную горем драконицу, богиня возвестила:

— Суд над драконами закончен, приговоры вынесены и приведены в исполнение немедленно.

А я злорадно подумала: «Ну что, Йолошуллочка, встретимся на моей территории на равных условиях? Это будет весело! Скучать я этой облезлой чешуйчатой не дам».

Дальше заслушалось мое и Кантора дело, о котором мы уже частично владели информацией. Кантор прилюдно был оправдан, к счастью родителей. И наконец мы узнали, кого обвиняют в этой истории, какой клан оборотней. Им оказался клан ястребиных.

Их клан претендовал на то, чтобы подмять оборотней под себя, угрозу представлял только Трамарис. Открытым оставался лишь вопрос о том, какая магия использовалась, если следы ее найти тем, кто расследовал это дело на месте, не удалось. Перед ликом богини представитель ястребиных сознался, что ему предложил свои услуги неизвестный маг.

— Мы подозреваем, что каким-то образом смог возродиться маг Эпиштен или это очень талантливый его последователь, — заключил в оглушительной тишине Ашшур, как докладчик по этому делу.

Дальше пошло обсуждение будущего Таларии, подготовки к возможному нападению Анубиса — бога из другого мира и мер, которые можно и нужно предпринять, чтобы минимизировать ущерб.