Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

— Как он перед тобой расстилается, — удивился Дрейк.

— Да, меня здесь любят, — скромно согласилась я.

— Впрочем, это неудивительно, — тепло улыбнулся Дрейк. — Тебя невозможно не любить.

— Это вполне удается твоему начальнику шу-ша-шу, Дрейк, — заметила я и похлопала глазками.

Дрейк засмеялся, а потом резко остановился.

— А вот и он собственной персоной. Есть такая примета, вспомнишь начальника, он тут же появится. Я раньше не верил, теперь убедился.

Я бы поспорила, конечно, про кого говорится в пословице. Там как раз нечто коричневое, цвета нашего знакомого дракона упоминается. Но рядом с Дрейком я играла роль воспитанной диры.

Пока распорядитель провожал нас к лучшему столику через весь зал, мы наткнулись на воркующих дракона и его спутницу, у которых при виде нас одинаково вытянулись лица. Нет, ну как они рады нас видеть! Чтоб им всегда так радовались.

С лучезарной улыбкой я с Дрейком под ручку остановилась у их столика поприветствовать.

— Какая встреча! Дрейк, дорогой, составим компанию твоему сослуживцу? — специально понизила я статус дракона. — Вам, наверное, найдется, о чем поговорить. Как и мне с милой Вероникой. Мы так давно не виделись!

Ашер-ящер метнул убийственный взгляд на Дрейка, Вероника на меня. Дрейк за моей спиной лишь развел руками. Отказать нам не было причин. Дракон мог бы, но при спутнице он, как и я с Дрейком, играл роль хорошего мальчика, потому сдержался.

— Но как же ваш столик? — растерялся распорядитель.

— Милый Мариэль, — обратилась я к нему ласково, — мы составим компанию приятелям. — Надо было видеть лица голубков, ха-ха. — Несите сюда все, что изобрел наш гениальный маэстро! Мне не терпится отдать должное его безупречному вкусу.

— Тотчас же, — склонился в пояс распорядитель и поторопился на кухню.

Дрейк оглядывал зал. Дракон, поглаживая ладошку Вероники, подмигнул ей. Я посмотрела на эту парочку. Надо же, ящер даже приоделся. Не знаю, что там ниже пояса, а вот сверху сияла белизной свежая рубашка, хоть и с закатанными до локтей рукавами и расстегнутыми сверху крючками так, что в вырезе виднелись шнурки с дешевыми амулетами стража.

Хотела съязвить по этому поводу и заметить, что он где-то откопал белую рубашку, а вместо этого мой рот произнес:

— Эта рубашка вам очень идет, дир Ашшур.

Что-о?! Что это было?

Такой же вопрос читался на роже дракона.

— Спасибо, Дуся. Ты сегодня тоже приоделась.

— Вы мастер комплиментов, дир Ашшур, — улыбнулась я.

Ашер-ящер, хотела сказать я! Но почему-то мой рот сам говорил за меня то, что считал нужным. Какого тхэра сейчас творится?

Дракон подозрительно на меня покосился.

— Никогда не догадалась бы, что вы ценитель высокой эльфийской кухни, — не унималась я. — Казалось, вы предпочтете морсеронский мясной пирог «морковному воздуху с тремя зернышками граната».

— Что это за морковный воздух? — заинтересовался Дрейк.

— Лучшее блюдо шеф-повара, вы обязательно его сегодня попробуете, дорогой дир Дрейк, — проворковала я.

— Звучит заманчиво, — с сомнением протянул Дрейк.

Дракон в это время покосился на Веронику, словно спрашивая: он не ослышался? Его тут действительно будут кормить морковным воздухом?

— Я ем все, дорогая любознательная дира, — повернулся он ко мне, отвечая на мой выпад. — Просто там, где вам потребуется одна порция морковного воздуха, чтобы оставаться в пределах кукольных размеров, мне потребуется пятьдесят.

«Разоришься, ящер», — хотела сказать я, но мой непослушный сегодня язык, произнес другое:

— А чем питаются драконы в звериной ипостаси?

Дракон с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, тут же ответил:

— Человечиной.

И облизнулся нагло своим раздвоенным языком.

«Подавишься», — хотелось ответить мне, но вместо этого я заливисто рассмеялась и сказала:

— Очень остроумно, дир Ашшур!

Дракон хмыкнул и перевел вопросительный взгляд на Дрейка. Мол, что с твоей спутницей? Сам Дрейк удивленно косился на меня. А я покрылась холодным потом.

Да, что со мной?! Нехорошее предчувствие о неслучайной встрече со своим маньяком сжимало сердце крепкой дланью. Он на самом деле маг и как-то воздействовал на меня, дотронувшись до рта? Но зачем? Какие цели преследует? И что мне теперь делать?

Вероника, произнесшая за все это время пару слов, недовольно сверлила меня взглядом. Между нами была холодная война. Вернее, мне-то Вероника ничего не сделала, поэтому и жила пока спокойно. А вот у нее имелись причины меня недолюбливать, чему она с успехом и предавалась. Холодная белокожая брюнетка с яркими правильными чертами лица и идеальной фигурой безнадежно сводила с ума многих мужчин.

Причину ее холодности я знала. Вероника была пылко влюблена в Кантора. К сожалению для нее и для меня тоже, безответно. Красивая получилась бы пара из двух холодных надменных брюнетов. Я бы первая пожелала им счастья. Даже подарок бы подарила. Без подвоха.