Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

— Уведи, пожалуйста, Веронику отсюда, — попросила я. — Дракон заключил на нее пари. Ты ведь не желаешь, чтобы так обошлись с девушкой, которая беззаветно в тебя влюблена? Ты — единственный, кто может на нее повлиять.

— Хорошо, я сделаю это ради тебя, — поднялся он.

— Сделай это ради Вероники, — поправила его я.

— Это выбор Вероники. Дракон ведь ее не принуждает.

Кантор осекся и виновато на меня посмотрел.

— Досифея, ты веришь, что я был под магическим воздействием в тот вечер? Я бы никогда не поступил так с тобой.

Кантор с надеждой ждал ответа. Но как я могла ему верить, если магического следа обнаружено не было. Я отвела взгляд. Кантор сжал губы и отвернулся.

— Вероника, — обратился он к девушке. — Давай выйдем? Подышим свежим воздухом.

Вероника подняла взволнованный взгляд. Грудь с глубоким открытым декольте от волнения заходила ходуном, грозя вывалиться. Я хмыкнула про себя — неужели никто, кроме меня, ничего не замечает? В любом случае Кантор беспрепятственно увел Веронику, и они больше не вернулись.

Я смылась через пять минут, сказав, что пошла похвалить шеф-повара, как и обещала. На прощанье чмокнула Янтара в щеку, прошептав, что он чудо. Сегодня он был прощен. Благодаря ему, ну и, без лишней скромности, мне, дураконище проиграл сегодня три ящика сивухи. Или на что они там в участке спорили, что еще могут пить стражи? Эх, жаль, зеркало мне не покажет.

Зеркало не показало, зато кто-то анонимно прислал мне запись финала этой истории на записывающем артефакте. И я с наслаждением наблюдала, как злой и пор-рыкивающий на всех др-раконище с утра рвал и метал, а потом выставил три ящика гномьей сивухи. Я была права насчет нее.

Ах, как хорошо! Как ноет моя душенька от полученного подарочка. Но дураконище еще не знает, что это только разгон!

Все же родственнички после последнего моего дерганья, в котором прозвучали нотки недовольства, пошевелились и добыли нужную мне информацию. Хоть и минимальную, но для исполнения плана достаточную. Оставалось последнее — подобрать подходящий момент для действия.

Им стал прием, устроенный в честь дня рождения первого канцлера королевства. Сам он был отсюда родом и считал, что нельзя забывать корни. Поэтому после празднования дня рождения в столице в кругу высшей знати приезжал на неделю на малую родину, устраивая длительный загул с друзьями детства и юности. Первый день был самым официальным и приличным. Со второго начиналось неформальное празднование в кругу избранных и кутеж, о котором судачили до следующего года.

На официальное торжество приглашали весь цвет Бекигенга, потому безопасности уделялось повышенное внимание. Дракону, как начальнику, пришлось отвечать за безопасность приема и присутствовать на нем как должностному лицу.

Идя на этот прием, я также одевалась для дракона, только с другой целью. Если в прошлый раз я хотела поразить его в самое сердце, то сегодня мне надо было поразить его в самый пах. Ведь наступил тот момент, когда я собиралась его соблазнить.

Всем женщинам известно, что мужчины — само противоречие. Хотя они и думают так про нас, умных и последовательных созданий.

А как иначе можно считать, если мужчина влюбляется в яркую женщину, певицу или актрису, допустим, а заполучив ее, желает запереть дома? Берет в жены скромную и хозяйственную, чтобы делала дом уютным, а потом обвиняет ее в том, что она растворилась в семье и вызывает только скуку? Ведется на характер и независимость женщины, добивается взаимности и требует, чтобы она была послушной его воле? И где хваленая мужская логика?

Там же, наверное, где мужская верность и ответственность за взятые обязательства.

Так и во внешности. Заколотые волосы мужчине не терпится распустить, и я сделала строгий тугой пучок, высвободив лишь пару кокетливых локонов. Чем строже и закрытей платье, тем больше мужчине хочется его снять. И я надела самое закрытое, чопорное темно-зеленое платье с глухим воротом и длинной юбкой, открывающей только носки туфелек.

— Что с тобой, Фейка? — удивленно спросил брат, когда я спустилась вниз к ожидающим меня, чтобы наконец отправиться на прием. — Решила искать работу гувернантки, раз карьера мага накрылась?

Вот за это он и получает мою мстю, страшную и коварную. За то, что топчется по больной мозоли невозможности учебы в академии магии.

— Давно тебе не мстила? Или у тебя память короткая? — напомнила я, и Васим сразу переключился на разговор с Кайлом.

Папа с мамой лишь удивленно переглянулись, рассматривая мой образ. Мама даже шепнула папе:

— Повзрослела наша Досифея.

Папа скептически посмотрел на жену, но возражать не стал, он не любил расстраивать маму.

Зато взгляд Кайла сказал мне, что я не ошиблась в выборе. Глаза его засверкали охотничьим блеском и все время останавливались на мне, как бы он их ни отводил. Конечно, Кайлу я нравлюсь, но ведь и ящер ко мне неравнодушен. Хоть и испытывает совершенно противоположные эмоции. Но я делала ставку на то, что он охотник. А ничто не возбуждает охотника, как вид легкой, но постоянно ускользающей добычи.