Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

— Что? — откликнулся дракон.

— Если все так и будет, что нам теперь делать? Как нам жить дальше?

Если бы он знал, если бы он только знал. Но у него не было ответов на эти вопросы.

ГЛАВА 26, в которой дракон ищет выход, а он находится там же, где и вход

Но сдержаться дракон не смог. Время текло, ответов на свои вопросы мы не получали. А между тем организм темпераментного дракона требовал своего. В очередной раз проснувшись от желания и почувствовав отголоски драконьего сластолюбия, я застонала от досады.

Врываться ему в мозг я посчитала ниже своего достоинства (еще примет за ревность, ну его) и провела очередную бессонную ночь. Конечно, я опять могла бы отомстить. Но играть чужими чувствами не позволяли опыт игр с драконом и воспоминания о Дрейке.

С Трамарисом я пыталась встречаться, вызывая неудовольствие отчаявшегося завоевать меня Кайла, затесавшихся мне в приятели Эро-Наха и каким-то боком Кантора. Но дальше поцелуев у нас с магистром не заходило. Несмотря на идеальный образ оборотня-рыси, никаких чувств я к нему не испытывала.

В очередной раз ближе к ночи, поймав огонь дракона, обменивавшегося с кем-то страстными ласками, я взмолилась:

— Ашшур, за что ты так со мной? Я больше не могу, я устала…

Это были просто мысли, на которые я не ждала ответа. Ответа и не было. Ашшур ясно дал понять с самого начала, что я не та, ради которой он поступится своими принципами. Он хотел независимости, и я только мешала.

Ашшур

Поиски ответов на эти вопросы оставались бесплодны. Чем больше времени проходило и чем больше отказов по своему запросу о разрыве связи истинной пары получал Ашшур, тем больше он топил отчаяние в парах крепкой выпивки.

Он напивался до полного отупения, чтобы выбросить из головы все мысли о нежной феечке, о которой он теперь постоянно думал. Это было похоже на наваждение, на насланную магию, какой-то дурман, что ужасно злило и раздражало дракона. Только он сам решает, о чем и о ком думать. Златовласка-разноглазка не входила в это число.

Наплевав в пьяном угаре на ее чувства, он пытался забыть ее с другими женщинами. И не мог. Все равно перед его глазами стояла она. Это с ней он занимался любовью в своих фантазиях. Это ее он хотел до дрожи, до того, что сводило мышцы и хотелось рвать подушку зубами, а постельное белье когтями.

Ему повезло найти демоницу-суккуба, владеющую магией иллюзии. Он потребовал от нее принять облик Досифеи и впервые за долгое время насладился сексом со всей накопившейся страстью, изливая ее на объект своих желаний. Пусть и иллюзорный.

— Ашшур, за что ты так со мной? Я больше не могу, я устала…

Привел его в чувство измученный, жалобный ропот его суженой.

Ашшур вмиг отрезвел и оттолкнул от себя ластившуюся суккубу. Какой же он подлец! Думает только о себе. А подумал ли он о чувствах Фейки? Сволочь. Скотина. Не зря же Досифея назвала его эгоистом. Эгоист он и есть.

Отчаявшийся дракон пришел к богине как к последней надежде.

— Богиня-мать, прошу, отзовись…

На коленях у статуи богини молился дракон. Она ответила только через несколько часов беспрестанных призывов к ней.

— Зачем ты снова взываешь ко мне, Ашшур? — спросила богиня, появившаяся перед ним в свете яркой вспышки. — Разве недостаточно понятно я объяснила в прошлый раз?

— Достаточно, о великая. — Дракон пригнул голову к полу, ниже уже некуда. — Но я прошу… я умоляю… во всем моя вина, Досифея не виновата. Она маленькая глупая девочка, которая не отвечает за свои действия и поступки… Я — взрослый дракон, способный взять на себя ответственность. Мне и отвечать. Прошу тебя, всемилостивая, оставь все последствия наших действий мне. Избавь Досифею от всего этого. От боли, от унижения, от попранной гордости. Я виноват, я готов ответить. Прошу, разорви связь. Пусть Досифея будет счастлива. Без меня и моих невольных обид. Назови свою цену, я заплачу.

— Хорошо. Я услышала тебя, дракон Ашшур. Цена твоей просьбы — Досифея забудет о тебе. О вас. Обо всем, что вас связывает. Она начнет с чистого листа, словно тебя в ее жизни не было. Ты согласен на такую цену?

— Да. — Дракон сглотнул какой-то ком, возникший в горле. — Лишь бы она была счастлива.

— Да будет так! — Богиня сложила руки и подняла глаза к небу, призывая его в свидетели. — Но сделает это по ее просьбе один знакомый нам маг. Ты знаешь, к кому обратиться.

ГЛАВА 27, в которой счастье есть. Его не может не быть

Измученная, я даже обрадовалась, встретив утром в академии своего личного маньячелло. Бросилась ему на грудь в рыданиях.

— Ты ведь поможешь мне? — смогла я выговорить в потоке слез и хлюпанья носом. — Ты ведь маг, да? Сделай, пожалуйста, чтобы я ничего не помнила ни о драконе, ни о нашем вынужденном браке. Разорви нашу связь, — рыдала я у него на груди.

Он успокаивающе гладил меня по голове. От его прикосновений по телу разливалось тепло и умиротворение.

— Ты ведь поможешь мне, да? — Я подняла на него глаза.