Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук

Город жил. Жизнь любого такого города как наш — витиевата и сложна, но это только на первый взгляд. У всего есть ритм, даже у города. Есть свои слабая и сильная доли. Есть квадраты. Есть паузы. Можно разглядеть, услышать эти ритмичные движения города. Его однообразные течения и вздохи. Стуком каблуков по брусчатке. Вспышками фотоаппаратов и щелканьем затворов камер. Шлепками ударов домочадцам. Пыхтением в зачатии детей. Гулом автомобильных двигателей. Шарканьем зубных щеток. Город можно сжать, стиснуть до размеров одного человека. Это тоже фракталы. Так, по сути, и устроен человек.

33

⁃ Как вам здесь?

Егоров смотрел в стол. Несмотря на это, я посчитал нужным поднять указательный палец и описать окружность в плоскости. Таким жестом ещё показывают «по вертушкам» в кино. Вертушками в кино называют вертолеты. На экране это выглядит так: какой-нибудь истеричный сержант громко кричит, обращая на себя внимание солдат. Двигатели вертолета ревят. Лопасти вертолета начинают прижимать все вокруг к земле и создавать мощнейшие залпы порывистого ветра. Сержант кружил пальцем над головой и все солдаты бегут наперегонки садиться в вертолёт. Их ругают, если они медлят.

Мой жест выглядел, скорее, странно, чем эпично или киношно. Я не был похож на сержанта морской пехоты, а окружали меня всего два человека: Егоров и Семён. Оба не особо отреагировали на мои вращения пальцем. Егоров продолжал смотреть на стол, а Семён злобно смотрел на Егорова.

Семён не мог смириться с моим утверждением, что «так устроен человек». Он не хотел признать, что в природе человека убивать и калечить. Несмотря на все мои доводы, он полагал, что Егоров и прочие ему — всего лишь тварь, падла (как он выражался). Что нет в этом ничего естественного или понятного.

⁃ Как вам здесь? — повторил я вопрос. На этот раз без жестов. Мы оба понимали, где находимся и что именно значит «здесь».

⁃ Мне насрать, — буркнул Егоров.

Ужасное, мрачное помещение. Небольшая комната, в которой проводили допросы, беседовали с адвокатами, говорили с близкими. В этих стенах ждали суда. Хотя, ждать местным постояльцам было особо нечего. Все знали, что будет.

⁃ Мы пришли, чтобы спросить у тебя кое-что, — если признаться честно, я волновался. Да так, что дрожал голос, — ты готов ответить?

⁃ Давай, — буркнул Егоров.

⁃ Ты, давай, нормально отвечай! — Семён наклонился и протянул кулак к носу Егорова. Заключённый дрогнул и съёжился. Его точно бьют здесь.

⁃ Все хорошо, — спокойно сказал я Егорову. Семёну я махнул рукой и состроил гримасу, — мы не тронем вас.

⁃ Мне насрать.

⁃ Что вы знаете о Ротакоре? — спросил я.

⁃ О Нем! — Егоров растянулся в улыбке не поднимая глаз от стола, — о Ротакоре!

Егоров засмеялся. Сам бедолага был напряжен и испуган, но в эту минуту, он растаял. Он растёкся по столу всей своей психотической сутью, он был рад. Смех его тупо бился в стены со сколотой штукатуркой, отскакивал как резиновый мяч от бетонного пола.

Семён не выдержал. Как я говорил вам раньше, его психологический панцырь лопнул, разлетелся на куски. Теперь, Семён стал настоящим: ранимым, обиженным, вспыльчивым. Он стал бить заключённого. Он ударил его несколько раз. Я вмешался. Сперва, я раздумывал: мешать ли Семёну (признаться, ударить Егорова хотелось и мне), но остановил полицейского.

⁃ Нормально ответь на вопрос! — орал Семён. Он искал оправдание собственному гневу.

Лампочка под потолком моргнула. Егоров фыркнул и оскалился.

⁃ Скотина, — сказал Егоров.

⁃ Че ты сказал? — Семён решил повторить урок.

⁃ Подожди! — я прошипел на Семена и схватил его руку, — послушай.

Егоров косился на лампочку и снова опускал глаза к столу. Он бурчал что-то. Когда Семён успокоился и прекратил свое пыхтения на Егорова, у нас получилось прислушаться.

⁃ Козлы. Опять со своей сваркой. Падла. Сколько можно уже. Я точно пойду к нему. Я ему расскажу кто он и что он. Падла.

⁃ Понял? — сказал я Семену. Тот стал успокаиваться. Видно было, что ему жаль этого несчастного. Что бы он не совершил — он болен. Семен, разумеется, этого вслух признать не мог.

⁃ Ротакор покарает его… — я сказал это в надежде подыграть, раскрутить как-то Егорова.

⁃ Да, — Егоров улыбался, — Ротакор благородный. Уста Ротакора несут весть Благую и сам он есть Вестник Благости. В Его Чертоги мы идём.

⁃ А как мне найти путь к Нему?

⁃ Только достойный может отыскать к нему путь, — Егоров покачал головой.

⁃ Но мое сердце жаждит встрететь Его! Как мне доказать, что я достоин?

⁃ Тебе нужно открыть Ему дорогу, — Егоров посмотрел на меня.

— А где мне узнать эту дорогу? — я заходил резко, но времени было мало. Да и терпения у Семена тоже, — Может, есть кто-то, кто смог бы меня научить?

— Ты не достоен, — спокойно ответил Егоров.

— Но, ведь я истинно жажду этого!

— Нет, — покачал головой Егоров, — ты личина. Ты не можешь ничего жаждать. Жажда — есть удел Идущих.

Нужно было пробовать иначе. Я наклонился к нему ближе, оперся локтями на стол. Семен хотел остановить меня, но было поздно.