Я хотел написать книгу, но меня чуть было не съел гигантский паук

Семен, разумеется, утверждает, что это все бред. Что мне «показалось» или «привиделось» все, о чем я вам рассказал. Справедливости ради, нужно заметить, что и сам я часто сомневаюсь в правдивости моих слов.

66

ПниТвар и ПнаТвор несли свою обычную вахту. Несмотря на годы, что прошли с тех пор как они только начали свою службу, не внешность двух гостей из других миров, ни возраст не изменился нисколько. Более того, для них самих прошло совсем немного, в Земном исчислении времени.

— И все же, они животные, — сказал ПнаТвор.

— ВсеСиделец говорит, что мы были такими же, — ответил философски ПниТвар.

— Ты хочешь сказать, что вот это, — ПнаТвор показал пальцем на мониторы. На экранах с разных ракурсов показывали картины того, как группа во главе с двумя братьями поедает мою собственную отрезанную руку, — нормально? Не говори только, что это нормальный этап развития или еще что-нибудь в таком роде.

— Я и не говорю, — ПниТвар покачал головой, — это ужасно и ненормально. Но, как говорит ВсеСиделец, так устроен человек. Это означает, что ни в чьих силах не может быть изменить человека и то, что он делает. Нам остается только смотреть, записывать и сверяться с нашими сведениями.

ПнаТвор фыркнул. Его достали спокойствие ВсеСидельца, ПниТвора и остальных соплеменников. Ему нравились идеи ТкиНТора. Ему нравилась революция в идеях спокойного наблюдения за течением времени. Ему нравлюсь думать, что Творец Вселенной соткал паутину вселенной для того, чтобы паутина была в движении, как говорят ТкиНТорцы.

В тарелке, где проходила их вахта, всегда было холодно и сыро — идеальные условия для ПниТвара и ПнаТвора. Длинные, похожие на слизняков создания с почти человеческими руками, им комфортнее всего было находиться в таких условиях: сырость, холод, отсутствие яркого света, биоконцентрат для питания. То есть, формально, земляки ПниТвара и ПнаТвора считали их работу — санаторием, как минимум. Сиди себе и седи. Ну, проверяй «минимальные отхождения» (это то, насколько происходящее соответствует информации, имеющейся в распоряжении ВсеСидельца) и корректируй «линию» (это внесение изменений в документальное отражение происходящего на Земле).

Но. ПнаТвору это совсем не казалось санаторием. Иметь возможность повлиять на происходящее и не сделать этого, обладать технологиями, знаниями и не поделиться ими, иметь в своем распоряжении Его и не пустить, когда ситуация явно для этого располагает — это не санаторий. Такая беспомощность больше была похожа для ПнаТвора адом.

— ПниТвар, — сказал коллега, — тебе не кажется, что пошли мы Его сейчас туда, к этим животным, все стало бы иначе?

— Так нельзя! — ответил ПниТвар, — и ты знаешь это. Посмотри, что случиться дальше в Линии: они съедят все конечности этого существа (имея ввиду меня и мои руки и ноги), затем, поймают того старого, что вечно пьяный. Дай-ка я посмотрю, — он потянулся в листу, где начертана Линия, — ну да. Потом, когда станут узнавать остальные люди о них через их газеты и светящиеся ящики, они смогут провести ритуал.

— Почему мы не останавливаем это? — разводил руками ПнаТвор, — я просто не понимаю. Выпусти мы прямо сейчас Его, он убьет этих животных, которые едят подобного себе и все. И никто больше не пострадает! Почему же ты не понимаешь!

— Я понимаю только то, что ты переходишь все границы, — ПниТвар серьезно посмотрел на коллегу, — мне уже нужно доложить о тебе?

— Да причем тут доложить! — ПнаТвор взялся за голову, — что за бред.

— Значит, — спокойно ответил ПниТвар, — докладываю.

ПниТвар потянулся к кнопке, чтобы сообщить руководству о неполагаемом. Он должен был рассказать о ТкиНТорских выходках коллеги и отправить его лучем прямо на судебное разбирательство с самим ВсеСидельцем. Он потянулся к кнопке, но ПнаТвор его опередил. Он ударил ПниТвара с размаху и разбил ему голову. Сделать это было, к сведению, совсем не сложно. ПниТвар обмяк и, выпустил последние икринки, которые он берег к своему отпуску, умер.

ПнаТвор знал, что нужно делать. Он передал Семену сведения о том, где я нахожусь и кто такие два брата. А еще, ПнаТвор выпустил Его.

67

Семен не спал. Методично и монотонно, он просматривал все финансовые операции Натальи, искал в ком-то из ее знакомых, из тех, с кем она сталкивалась или встречалась того, кто мог бы быть убийцей. Семен сомневался в том, что делает, потому что, несмотря на криминалистов, у случившегося нет самого главного: смысла.

Зачем кому-то вламываться к кому бы то ни было домой, проверять «сможет ли гражданин сегодня повеситься?», затем стирать все отпечатки и уходить? И до тех пор, пока не будет получен внятный ответ на этот вопрос, Семен не готов «включаться» в работу. Он может делать что-то методичное, монотонное и сложное, но он не видит ни одного резона вступать в игру с какими-либо набросками портрета преступника.