Я, конечно, вернусь...

Аисты

Небо этого дня —

        ясное,
Но теперь в нем – броня
        лязгает.
А по нашей земле —
        гул стоит,
И деревья в смоле —
        грустно им.

Дым и пепел встают

        как кресты,
Гнезд по крышам не вьют
        аисты.

Колос – в цвет янтаря, —

        успеем ли?
Нет! Выходит, мы зря
        сеяли.
Что ж там, цветом в янтарь,
        светится?
Это в поле пожар
        мечется.

Разбрелись все от бед

        в стороны…
Певчих птиц больше нет —
        в'oроны!

И деревья в пыли

        к осени.
Те, что песни могли, —
        бросили.
И любовь не для нас, —
        верно ведь,
Что нужнее сейчас
        ненависть?

Дым и пепел встают

        как кресты,
Гнезд по крышам не вьют
        аисты.

Лес шумит, как всегда,

        кронами,
А земля и вода —
        стонами.
Но нельзя без чудес —
        аукает
Довоенными лес
        звуками.

Побрели все от бед

        на восток,
Певчих птиц больше нет,
        нет аистов.

Воздух звуки хранит

        разные,
Но теперь в нем – гремит,
        лязгает.
Даже цокот копыт —
        топотом,
Если кто закричит —
        шепотом.

Побрели все от бед

        на восток, —
И над крышами нет
        аистов…

1967

Для кинофильма «Хозяин тайги» (1968)

Дом хрустальный

Если я богат, как царь морской,

Крикни только мне: «Лови блесну!» —
Мир подводный и надводный свой,
Не задумываясь, выплесну!

Дом хрустальный на горе – для нее,

Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Если беден я, как пес – один,

И в дому моем – шаром кати, —
Ведь поможешь ты мне, Господи,
Не позволишь жизнь скомкати!

Дом хрустальный на горе – для нее,

Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Не сравнил бы я любую с тобой —

Хоть казни меня, расстреливай.
Посмотри, как я любуюсь тобой, —
Как мадонной Рафаэлевой!

Дом хрустальный на горе – для нее,

Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

1967

Песня Рябого

На реке ль, на озере —

Работал на бульдозере,
Весь в комбинезоне и в пыли, —
Вкалывал я д'o зари,
Считал, что черви – козыри,
Из грунта выколачивал рубли.

Не судьба меня манила,

И не золотая жила, —
А широкая моя кость
И природная моя злость.

Мне ты не подставь щеки:

Не ангелы мы – сплавщики, —
Недоступны заповеди нам…
Будь ты хоть сам бог Аллах,
Зато я знаю толк в стволах
И весело хожу по штабелям.

Не судьба меня манила,

И не золотая жила, —
А широкая моя кость
И природная моя злость.

1968

Для кинофильма «Интервенция» (1968, 1987)