"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I.

— Ясно, я коротко и быстро, — вздохнул Забуза, и выдал скороговоркой по-русски. — Хаку мне как сын. Работали мы на Гато, потому что нам нужны его суда для поставок оружия, амуниции и медикаментов повстанцам Тумана. Ягура хуже Гитлера. Психованного ублюдка надо грохнуть! Про канон — ничего не знаю. Не объяснишь мне что это такое? Ты же не о богине милосердия Каннон?

— Нет, не о ней. Канон — это оригинал истории. Как если бы ты, после чтения «Мастера и Маргариты» живьем встретил кота Бегемота с примусом в лапах. Ты читал, ты знаешь что будет дальше, но можешь вмешаться и что-то изменить. Я вмешался. Здесь.

— Отнял у кота примус? Хм. — весело фыркнул Виктор, но мгновенно поморщился. — Ну, тогда почти ничего. У меня вроде Мишка смотрел что-то такое… мультик какой-то японский… Называлось еще как-то странно, то ли анема, то ли аниме… Я мельком видел, но внимания не обращал. Теперь понимаю, что-то похожее там было. Если бы не ты, я б не сообразил.

— Ага. Готов, — отрапортовал я Хаку.

— Эй! Погоди! — переполошился Виктор, выставляя перед собой руки. — Если что-то случится, я тебя прошу, сделай все, чтобы Хаку вернулся к Теруми Мэй, в Туман, хорошо?

Я быстро кивнул, протерев руки обеззараживающим раствором:

— Обещаю. А пока молчи и цепляйся за жизнь. Ты должен выжить. — улыбнулся. — Иначе кому еще я расскажу свою историю, а?

Слабо улыбнувшись, Забуза кивнул и заложил руки за голову, чтобы не мешать нам.

— Я постараюсь.

— Начинаем.

Мы дали Виктору обезболивающего, приготовили кипяток на всякий случай, бинты, все инструменты, лекарства, все что было нужно и приступили. Хоть анестезия и была местной, Виктор вскоре заснул — одним беспокойством меньше.

— Фух… — выдохнул я. — Кажется, все прошло хорошо.

Момочи дышал ровно, рана на боку больше не кровоточила. Бездумно закрывая пузырьки, Хаку смотрел на Виктора, не замечая, как по щекам текут слезы.

— Он сильный, он выживет, — тихо, но четко сказал я, больше для себя, чем для едва держащегося на ногах Хаку. Забрав пузырьки, я силой усадил мальчишку в потрепанное кресло, около постели Забузы.

Отходя после операции, я стоял прислонившись к стене и пялился в потолок, недоумевая, почему согласился на эту авантюру. Может быть, из-за Хаку, а может, потому, что Виктор такой же, как я? Или все вместе? Встретить земляка… Тут… Меня просто распирает изнутри, хочется столько всего ему рассказать! Умом я понимаю — нельзя, но мне кажется, что ему можно. Потому что он такой же. Такой же, как я.

Придавив подрагивающие руки спиной, я пытался совладать с желудком, после операции меня немного мутило. Не потому что противно было, а потому что Виктор чуть не умер. Из-за того, что мне пришлось съесть еще одну чакровосстанавливающую пилюлю, у меня было такое чувство, как будто затылок у меня из свинца. Это как с энергетиками: плата за несколько часов бодрости — половина дня в состоянии полного неадеквата.

Краем глаза я заметил, что Хаку встал.

Отлипнув от стены, я подумал над тем, чтобы забрать аптечку, но потом решил, что аптечек Наруто и нычек на всякий пожарный и черный день мне хватит за глаза. Там их было точно больше трех штук.

— Дорогу, думаю, сам найду, — сказал я прежде, чем Хаку успел до меня дойти. — Осложнений быть не должно. За ним, — кивнул на попаданца, — будет нужен присмотр, но сейчас он все равно спит, так что попытайся отдохнуть и выспаться… И если сможешь — приходи завтра рассказать, как он. Если нужна будет помощь — зови.

— Спасибо, — низко поклонившись, с чувством произнес Хаку. — Я не знаю, что за история связывает вас двоих и не знаю, почему вы дрались, как незнакомцы, но я благодарен вам за то, что вы помогли мне спасти моего отца! — снова поклонился. — Без вас я бы не справился.

— Не за что. Сам ранил, сам и лечу. А ты молодец. И медик намного лучше меня, — подросток порозовел от смущения, а я продолжил, давя зевоту, — будем надеяться, что все у него будет хорошо. До завтра.

Притащился я уже по темноте, уставший как собака. Поздоровался с клоном Наруто. Сам мальчик ждал моего возвращения в доме. Увидев меня, Узумаки радостно заулыбался.

— Ну наконец-то, Ирука, — прошептал он с облегчением. — Я так волновался!