Я – Кутюрье. Кристиан Диор и Я

Это был настоящий табор. Слава богу, хозяйке дома ни разу не пришла опасная мысль посетить нас: она бы убежала в ужасе. Мы завтракали по очереди, одновременно проводили примерки, спали рядом со столами для кройки, на каждом шагу спотыкались о рулоны ткани и всякий раз забывали, когда шли в кладовую, зачем пришли – взять кусок ткани или стопку тарелок.

Мы знали, что ремесленная мастерская – явление временное, поэтому это все нас весьма забавляло. Чего не скажешь о прислуге, которая сменилась четыре раза за эти два с половиной месяца пребывания на 62-й улице. Никто не оставался с нами дольше минимального срока, обусловленного в контракте, – восемь дней. «Дефиле» прислуги началось с безупречного дворецкого, непревзойденного по части коктейлей, но менее способного ко всему, что касалось домашнего хозяйства. Неописуемый беспорядок в доме приносил ему глубокое страдание. Когда мы предложили ему пылесос и он увидел грязные кастрюли, не вытерпел и в ужасе «эмигрировал» в бар, более достойный его талантов.

От перспективы остаться одной среди странных иностранцев, негритянка, которую мы наняли дворецкому в помощницы, исчезла, не получив даже остаток жалованья.

На смену пришел шведский повар. Мы только отошли от уже привычных французских продовольственных карточек и радостно предвкушали пантагрюэлевские пиры.

Но повар был не в настроении. Привыкший к другим очагам, более подходящим по размеру викингам, он устроил пожар на нашей кукольной кухоньке. После чего он сбежал через черный ход, по дороге оскорбляя тех, кто стремился к нам на помощь. Потом мы обратились к двум ирландским старым девам.

Они, по крайней мере, сумели оценить очарование нашего «интерьера», европейского, провинциального, так мило богемного… Начало было идиллией, и мы каждый вечер пели дифирамбы достоинствам отважной Ирландии. Но, увы! Счастье продлилось недолго. Однажды старые девы пришли вместе и одинаковым движением вернули нам свои фартуки.

Их стыдливость не могла выносить бесстыдства полуодетых манекенщиц!

На этот раз мы впали в отчаяние. Но тут небеса решили послать нам отважную француженку, женщина легкого поведения искала официальную благовидную работу. Веселая, сильная, сама любящая поесть, она была хорошо знакома с кулинарным делом, всех нас обожала и баловала. Чрезмерно обесцвеченные волосы, пеньюар всегда прилично запахнут, наш ангел-спаситель чудесно готовил, убирал и лелеял нас так хорошо, что мы, наконец, смогли освободиться от посторонних дел.

Немало хлопот нам доставляли американские мастерицы. Незнакомая с нашими методами работы, швея никак не могла понять, почему мы требуем пять или шесть доработок уже сшитого платья. Убежденная в том, что достаточно точно воспроизвести рисунок, чтобы сшить хорошее платье, она считала нашу кропотливую работу невежеством или неумением. По ее мнению, только законченный дилетант постоянно сомневается и с таким упрямством вносит бесконечные исправления. Наше стремление к совершенству казалось ей абсолютно непростительным.

В борьбе с антитрестовской службой

Пока я отбивался от всевозможных препятствий, внезапно мне на голову свалилась непредвиденная проблема.

Я подумал, что все сейчас полетит в тартарары, у меня на годы осталось в памяти ужасное впечатление о том, какому давлению я подвергся в стране, считавшей себя поборницей свободы!

Намереваясь защитить наших клиентов от подделок противозаконных плагиаторов, мы подписали в Париже контракт, по которому они брали на себя обязательство соблюдать определенные условия, если захотят скопировать эти модели. Эта попытка защитить произведения Высокой моды и уровень качества, думаю, не всем понравилась… так же, как я подозреваю, дела обстояли и в Нью-Йорке. И совсем незаметно для нас наш безобидный контракт превратился в апельсиновую корку, ловко брошенную нам под ноги.

Я испытываю ужас перед адвокатами и судами – в этом отношении моя нормандская натура не срабатывает.

Однажды утром я получил с огромным удивлением повестку явиться на допрос в штаб-квартиру Антитрестовского департамента. Пришлось в сопровождении двух адвокатов пройти в двери сурового здания, наши дворцы правосудия ему не чета! Более двух часов я был вынужден отвечать на бесконечные вопросы, абсолютно не понимая, в чем суть дела. Мои растерянность и расплывчатые ответы спасли меня.

У меня не было необходимости кого-то из себя изображать. Следователи не смогли получить какую бы то ни было финансовую информацию и довольно быстро осознали, что выдвигаемое против нас дело не имеет никакого серьезного основания. Но пресловутый контракт был аннулирован.

Это приключение укрепило мою уверенность, разделяемую всеми серьезными американскими кутюрье, что нарушение авторских прав в США не только разрешено, но и одобряется.

И нельзя принять никаких эффективных действий против этого.

Показ первой коллекции в Нью-Йорке