Я лечила Высоцкого

Людмила Владимировна была преданной и заботливой женой. Беспокоилась о муже и оберегала его так же, как своих детей. «Я не разделяла Володю и детей, я любила их одним сортом любви» (из интервью). 7 лет жизни с Высоцким она считала самым счастливым временем. Высоцкий тоже чувствовал себя счастливым с нею. В одном из писем в августе 1966 года он писал: «Как хорошо, когда у человека (хорошего) есть жена, когда у него есть дети (двое) и когда они говорят по-русски» (источник тот же)». Молодая женщина стала хранительницей его покоя. Это ее душа всегда трепетала от радости после его удачных выступлений на эстраде или в театре перед зрителями, награждавшими его громом аплодисментов. Это она искренне огорчалась, когда он подвергался жестокой критике и ставился под сомнение его талант. Это ее сердце сжималось в мучительной тревоге, когда у него случались запои. Увлечение Высоцкого французской актрисой Мариной Влади в 1968 году стало для Людмилы трагедией. К этому времени он был уже известным в стране человеком и, по ее выражению, «всеми любим, он был уже Высоцким». Она решила, что перестала соответствовать его уровню, и сочла благоразумным не мешать ему на жизненном пути, на который он свернул.

«Нам обоим нет тридцати, я разведена, ты — разводишься, впереди — целая жизнь. Я осторожно замечаю: все хорошо, но я-то в тебя не влюблена! «Неважно, — говоришь ты, — я сумею тебе понравится, вот увидишь»

Марина Влади о встрече с Высоцким

Людмила была ему необходима, когда, говоря словами великого русского поэта, «он беден был и мал, когда молва его не знала». К 1968 году он уже реализовался как певец и артист, и ему нужен был выход на более широкую арену, которую ему могла обеспечить Марина. Людмила ушла из его квартиры на улице Шверника с двумя малолетними детьми 4 и 6 лет, хоть имела полное право оставаться в ней. Дети были привязаны к бабушке Нине Максимовне, и она души не чаяла в них. Ее уход от Высоцкого был жертвой любящей женщины, героизмом благородной души. Она привыкла делать жертвы ради его благополучия. Разлюбил ли он ее, мать своих детей? Нет. В его сердце было много места для любви. Он тосковал по детям и тайно встречался с одним из них. В день расторжения брака он повел Людмилу на свою квартиру и долго пел ее любимые песни (из воспоминаний Л. Абрамовой). Видимо, он хотел хоть частично искупить свою вину перед нею. Позже, будучи женатым на Марине Влади, он увидел у врача Сульповара его детей и с грустью признался, что ему «не хватает такой семьи, с домашним уютом и детьми» (воспоминания Сульповара). Возможно, эта мысль постоянно волновала его, и он высказал ее врачу, чтобы облегчить душу.

«Время — наш враг, надо торопиться».

Марина Влади.

Москва, студия В. Плотникова, 14 ноября 1975 года. Фото — Валерий Плотников

Для молодой 28-летней женщины расставание с горячо любимым мужем было глубокой душевной травмой. Она осталась одна с малолетними детьми без поддержки твердого мужского плеча. Судя по ее воспоминаниям, она как разумная женщина поняла, что ее миссия как человека, охранявшего покой мужа, закончилась. Она не стала бороться за сохранение семьи и спрятала в глубине сердца свои страдания. После ухода ей нужна была мужская опора, и она нашла ее в лице второго мужа, инженера-механика Юрия Петровича Овчаренко. Второе замужество было ее защитной реакцией от стресса. Созданием новой семьи и рождением в 1973 году дочери Симочки она смягчила себе душевную травму. Она справилась с душевным потрясением, но, судя по ее воспоминаниям, осталась верной памяти своей первой любви и навсегда сохранила эту память в своем сердце. Она увековечила ее в музее его имени, участвуя в его оформлении. Людмила Владимировна присутствовала вместе с детьми на его похоронах, после которых поэтесса Вероника Долина посвятила ей стихи. В них были такие сильные строчки:

Была еще одна вдова в толпе гудящей,
Любовь имеет все права быть настоящей.
Ее отбросило волной, его прибило,
Она была его женой, она любила.