Читаем Я — легионер, или Восемь лет в европейском футболе полностью

Итак, Николай Писарев сидел на трибуне во время матча «Болоньи» с «Интером» — последнего матча сезона. Не прошло и пяти минут, как я получил мяч в отличной позиции для удара, быстро принял и укротил его. Однако времени на раздумья не оставалось — я видел, как приближаются защитники. Вышел из ворот и Пальюка. Обычно в таких случаях я стараюсь ударить посильнее, но на этот раз меня осенило, и, замахнувшись, я вместо удара подсек мяч, направив его через голову вратаря. Пальюка высокий, перебросить его нелегко, но я об этом не думал. Просто сделал то, что подсказала мне интуиция.

С замиранием сердца следил я за полетом мяча, длившимся, как мне казалось, целую вечность. Словно в замедленном телеповторе мяч взлетел над вытянутыми руками голкипера и стал медленно опускаться за его спиной. В ворота или за них? Из-за Пальюки я не вижу, куда именно приземляется мяч, он выпал из поля зрения, но мой взгляд приковывают к себе крупные капли, столь же медленно срывающиеся с веревок сетки, натянутой за перекладиной. Почему сетка всколыхнулась? Ответ знают трибуны, взорвавшиеся радостным воплем. Гол!

В конце концов этот гол не принес нам никакой пользы. Мы сыграли вничью — 2:2, но и это не имело значения, поскольку «Удинезе» удалось выиграть в Риме — 8:0. «Болонья» осталась без Кубка УЕФА, но мы не слишком переживали, ибо шансы наши изначально были невелики. Ну, а главная задача сезона, какая всегда стоит перед новичком Серии А, — сохранение места в ней — была выполнена блестяще.

Команда с оптимизмом смотрела в новый сезон, и я тоже был исполнен радужных надежд. Голом в ворота «Интера» я развеял все сомнения на свой счет. «Болонья» предложила мне контракт еще на год, а Уливьери, как и всегда, активно поддерживал меня. Провожая в отпуск, снабдил специальной программой для самостоятельной работы, поскольку мне требовались серьезные усилия, чтобы устранить недостатки физической формы. Сказались два года, проведенные без предсезонной подготовки, и травма, вырвавшая из жизни три с половиной месяца. Но я не боялся нагрузок — напротив, был готов работать столько, сколько нужно.

И со спокойной душой я отправился в отпуск.

<p><strong>ПРОЩАНИЕ С СЕРИЕЙ А</strong></p>

После недолгих каникул начался второй год моего пребывания в «Болонье» — год, которому предстояло стать для меня последним в высшем итальянском дивизионе.

Приехав на предсезонный сбор, мы узнали о возможном приходе Роберто Баджо. Предыдущие два года этот, бесспорно, самый яркий итальянский футболист последнего десятилетия и один из лучших игроков мира провел в «Милане». Первый сезон в составе «красно-черных» принес ему чемпионский титул, однако в целом его игра не удовлетворяла амбициозное руководство клуба. Наверное, ему так и не удалось восстановиться после тяжелой травмы, полученной в «Ювентусе» в сезоне 1994/95. Вернувшись на поле, он лишь периодически демонстрировал то уникальное мастерство, которое составило ему славу «суперзвезды» мирового уровня. Тем не менее, летом 1997-го 30-летний Баджо по-прежнему оставался одним из наиболее привлекательных игроков в Серии А, вызывавшим всеобщую любовь как утонченных футбольных эстетов, так и простых горячих тиффози. Поэтому, когда расстроился его переход в «Парму», президент «Болоньи» Джузеппе Гадзони сделал все от него зависящее, чтобы заполучить Баджо в «Болонью». Ренцо Уливьери поначалу не был особенно обрадован, поскольку появление Баджо в его команде означало, что тренеру придется многое перестроить, изменить сложившуюся систему игры, а это всегда нелегко, тем более в тех случаях, когда эта система вполне успешно работает. Но в конце концов, не желая спорить с президентом, Уливьери сказал, что ради такого игрока, как Баджо, готов на любые перестроения, и впоследствии подтвердил свои слова делом, действительно коренным образом изменив игру «Болоньи».

Для нас же, игроков, приход Роберто должен был стать радостным событием. В конце концов, не каждый день тебе предоставляется возможность оказаться в одной команде с таким выдающимся футболистом, у которого можно многому научиться, игра рядом с которым становится приятным воспоминанием в карьере. Появление мастера такого класса в команде и успешное выступление в прошлом сезоне сразу придает ей дополнительный вес, авторитет в глазах футбольного мира. Мы понимали, что теперь окружающие будут смотреть на нас другими глазами, а значит, и нам самим предстоит по-новому оценить себя, свои устремления и свои возможности. По крайней мере, было ясно, что наша команда обязана думать о чем-то значительно более серьезном, нежели о выживании в Серии А.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии