Я люблю дышать и только

Я сразу поняла, как же я надоела домашним с темой «как раньше было занятно». Тим прекрасно понимал, что мне необходимо найти интересную работу, которая будет, может, и круглосуточной, но глаз у меня будет гореть, а щеки пылать.

Брела я в Турбюро к своим знакомым девочкам, которые уже не раз отправляли мою семью за границу и всегда делали качественные турне.

— Ну что, Кирочка, решились, наконец? — спросила радостно Анечка. Она тут же открыла компьютер на нужной странице. Она была абсолютно уверена, что я собираюсь в южную страну, погреться.

— Нет, на сей раз, я хочу какую-нибудь французскую провинцию. Я никогда там не была, а мне вдруг захотелось.

— Кирочка, — застонала хорошо относящаяся ко мне Анечка. — Там же сейчас дожди, осень. Никого нет. Половина отелей закрыто.

Она быстро застучала по клавишам и нетерпеливо вертела мышкой и на экране появилась выкладка на Францию.

— Я же говорила, — продолжала страдать Аня. — Вы твердо решили?

В душе я не знала, что я хотела, но уверено кивнула головой. Что-то зашевелилось внутри, когда я увидела название «Перпеньян», я тут же ткнула пальцем и удовлетворенно откинулась.

— Вы хоть что-нибудь знаете об этом Богом забытом месте? — Милая девочка Анечка была возмущена моей неразборчивостью.

— Смотрите, Анечка, как красиво звучит «Перпеньян», «Вилла дела Росса», «Порт Д,ОР». Давайте быстро оформлять шенгенскую визу. Насколько я понимаю, городки находятся по разные стороны границ Франции и Испании.

— Да, — безнадежно отозвалась Аня и начала подбирать отель, смотреть рейсы самолетов и вызванивать туроператора, который должен был ей дать всю необходимую информацию. — Откуда вы взяли эти названия? — ворчала милая девушка, продолжая сосредоточенно смотреть на экран компьютера.

— Очень, очень давно, одна старая дама, рассказывая о своих путешествиях, произносила эти божественные, как нам тогда казалось, названия. Хочу проверить…

Я даже не была уверена, что я объясняла Ане, а не себе. Просто хотелось еще раз произнести волшебные слова.

— Она, эта ваша дама сама там была? — ядовито спросила Аня. Или она к вам плохо относится или, тогда, когда она туда ездила там была другая жизнь, или она фантазерка и знала только красивые слова.

— Не знаю. Да теперь уже неважно. Главное, что я туда еду.

Пока Аня делала копии моих документов и заполняла анкету, я вышла покурить и заговорила сама с собой вслух. Я произнесла еще раз названия мест моего путешествия. Я не могу себе объяснить, почему я стремлюсь туда. Мне кажется, что кто-то меня зовет или ждет там. Скорее всего, я просто придумала себе новую игру. Тим всегда говорит, что без лёгкого флёра игры и авантюризма я жить не в состоянии. Может, он и прав — вслух закончила я, бросила окурок и вернулась в офис.

— Все выяснила. Летите через четыре дня. Шенген у вас же стоит. Вы забыли. Вы собирались месяц назад в Грецию, и мы сделали мультивизу, — милая услужливая Анечка была мною недовольна. Ей показалось мое желание капризом взбалмошной немолодой тетки.

— Спасибо, — я внимательно посмотрела все документы и, послав воздушный поцелуй, прикрыла дверь.

В «Шереметьево-2» меня отвез Тим. Он не задал ни одного вопроса по поводу моего выбора. Мы попрощались, сказали какие-то милые напутственные слова, и я пошла к паспортному контролю.

Прилетела я в Париж и провела там два дня. Еще раз убедившись, что это не мой любимый город. Он оставлял меня равнодушной. Мне казалось, что провинция Франции гораздо теплее, чем столица гламурной страны.

Утром мне пришлось встать очень рано. Поезд уходил в пять тридцать утра. Кое-как собравшись и пригладив волосы, я покатила на вокзал. Ехать я должна была целый день, и приехать поздно вечером. Не очень удобно сидеть на одном месте целый день, да еще с посторонними людьми, но спать в поезде я и вовсе не могу и поэтому выбрала дневное путешествие. Я несколько раз ходила в буфет, пила кофе, бегала курить в тамбур. Пыталась читать, но сосредоточиться не могла. В голове вместе со стуком колес стучал вопрос — зачем и почему я еду в полном одиночестве в места, где у меня нет знакомых. Французский я знаю неважно, об испанском — понятия не имею. Прячусь в месте, где никто меня не знает и даже не может быть неожиданной встречи. Места не курортные, время года не сезонное. Я надеялась на то, что полная тишина и одиночество наведет меня на нужные мысли, и дальнейшую жизнь смогу выстроить интереснее и по-другому.

Поздно вечером я с небольшой дорожной сумкой в полном одиночестве оказалась на станции, которая называлась «Перпеньян».