Я люблю нелюбимого брата (СИ)

– Как же я люблю тебя, мой не любимый брат.

Вторая история. Часть 1. Кира

Как же я отвык от этой московской суматохи. Люди, как всегда, бегут по своим делам, то и дело поглядывая на часы. Толща каменных домов будто душит, лишает воздуха. Кажется, можно часами бродить по этим изломленным улицам и в безнадежном отчаянии так и не найти приюта. Как я мог жить здесь такое долгое время и не замечать, что во всем этом многолюдии и громадности обитает столько равнодушного и жестокого? Волчьи оскалы горожан меня пугали, словно из инкубатора повылезали, один в один. Еще недавно родной и горячо любимый мной город теперь стал чужим и далеким. Но все же, мне нужно было сюда вернуться, я обещал родителям, что навещу их. И, самое главное, я обещал ему, что все обдумаю и приму правильное решение. Опустив бейсболку ниже на глаза, я откинулся на заднее сиденье такси и назвал нужный адрес.

Водоворот мыслей не покидал мою голову, я еще никогда не был таким неопределенным. Мне казалось, я всегда знал – чего хочу, что мне нужно, но только не в этой ситуации. Я смотрел на то, как плавно размывало движение машины картинки, проносящиеся за окном, и понимал, что в моей голове аналогичная ситуация – всё смыто и неточно. Я очень надеюсь, что семейная обстановка и домашний уют помогут мне вновь найти смысл и удержать то самое, ценное, ради чего я жил все эти годы.

– Молодой человек, не будете против, если я музычку включу, а то скучно едем? – задорным голосом поинтересовался у меня таксист, чьей физиономии я так и не разглядел.

– Конечно, включайте, – со вздохом согласился я.

На самом деле я желал полной тишины и спокойствия. Именно за этим я сюда и вернулся. Мне нужен отдых и очистка сознания, иначе я взорвусь. В Штатах, где мы официально проживали, если не считать постоянные перелеты с места на место, меня преследовали только стрессы и переживания. За три с половиной года, мне казалось, я привык к такому бешеному ритму жизни: бесконечные гастроли, круглосуточные репетиции, съемки и, самое главное и мною ненавидимое, – пресса. Но всему приходит конец, видимо, я переступил ту грань терпимости, и на большее меня не хватило. Хоть я и отвык от Москвы, уж слишком серой она мне казалась, но зато здесь я смогу побыть наедине со своими близкими, и в первую очередь с самим собой. Я наотрез отказался от сопровождающих и охраны, которых мне так любезно хотел предоставить продюсер. Нет уж, увольте. Этого цирка мне хватило за все эти годы. Темные очки и головной убор – вот главные и единственные атрибуты моей конспирации в Москве, больше и не потребуется. Здесь люди слишком увлечены собой и своими насущными делами, чтобы еще обращать внимание на какого-нибудь подростка. Я специально взял с собой самые простые свои вещи, чтобы не привлекать внимания, поменьше в глаза людям бросаться.

Я уже понемногу начал проваливаться в сон, как меня дернуло, будто дефибриллятором. Из колонок доносилась мелодия, до боли мне знакомая. Этот родной гитарный перезвон, который умел играть только он, этот решительный барабанный удар, что заставляет пульс биться учащенней – они и здесь меня преследуют, проклятье. Благо мы уже подъехали к месту, а значит и пыткам конец.

Я никого не предупреждал о своем визите, решил сделать сюрприз. Да и, если честно, решение приехать в Москву возникло у меня спонтанно. Я просто проснулся рано утром в отеле и понял, что безумно хочу домой.

Стоя на пороге дома, я долго решался, чтобы позвонить в дверь. В руках небольшая дорожная сумка, в ней всё необходимое – немного денег, документы и пара шмоток, на первое время. Я не собираюсь здесь долго засиживаться, в Штатах меня ждет много работы, и я не могу подвести команду. У нас и без этого не всё гладко, особенно в последнее время.

– Кира? – Я испугано обернулся на голос. – Это ты? – Мать копошилась в саду, около дома. Я ее даже не заметил.

– Да, мам, я. Меня чуть инфаркт не хватил, нельзя так пугать, – еле произнес я последние слова, потому что говорить, когда тебя сжимают в объятиях до хруста костей, невозможно.

– Ты почему никого не предупредил? Мы бы встретили тебя из Шереметьево, – посетовала она, обеспокоено взглянула на меня, а затем снова заключила в объятия, на этот раз нежно и трепетно.

– Я не хотел вас тревожить, сам добрался, ничего страшного. Я очень скучал, – признался я искренне. Как же я любил эту женщину, она столько счастья принесла в нашу семью.

– Ох, Кира, мальчик мой.

– Нет, мам, не нужно только плакать, – быстро и сурово произнес я, а то сейчас начнется.

– Всё хорошо, я просто тоже очень скучала, – она взмахнула слезу которая уже успела покатиться по скуле. – Идем в дом. Сегодня как раз все в сборе.

Мать открыла передо мною двери в дом, я медленно прошел внутрь и огляделся по сторонам. Меня почти год не было дома, но здесь ничего не изменилось. Единственно, что поменялось, так это запах. Раньше от дома разило свежестью и стерильной чистотой, а теперь повсюду запах молока и детского питания.