Я люблю нелюбимого брата (СИ)

Презираю и ненавижу этого человека, как вообще отец мог взять его на работу и так ему доверять? Между прочим, это из-за него я тогда чуть не погиб. Да, это он виноват. Если бы Вова держал свой язык при себе, ничего бы не случилось, я бы не врезался в тот проклятый столб и не потерял бы полгода жизни.

– Ты чего бесишься? Он твой, радуйся лучше. Твоя взяла. – Я замечаю, как он сжимает и разжимает кулак. Да он на грани.

– Давай, врежь мне, ну же. И тогда ты вылетишь отсюда, как пробка с дешевого шампанского. – Чувствую, я сам еле сдерживаюсь.

– А достоин ли ты этого?

– Пошел к черту!

– Советую тебе сменить тон и, – его голос стал резко серьезным и деловым, – присесть.

Он указал мне на кресло.

Немного разочарован, что обошлось без жесткого махача, я бы не прочь надавать этому выскочке по его наглой роже, но, все же, сунув кулаки в карманы, сквозь скрежет зубов, присел на предлагаемое место. Он опустился следом.

Черт, какие манеры. Если я “упал” на кресло, то этот болван, словно самурай, готовящийся к харакири, блаженно снизошел с верхов на белый предмет роскоши. А этот костюм… Он сидит на нем безупречно, чего скрывать? И, что самое обидное, он в нем выглядит выигрышней меня, точно. Немного опущен узел галстука, засучены рукава вместе с тонким пиджаком, а на запястье неброские «Кандино», стоимостью как одна из картин в этом офисе. Вот на что тут Макс мог запасть? Не понимаю.

– Ладно, знакомство состоялось, – Вова немного хмыкнул и улыбнулся. Мне показалось или дружелюбно? – можно переходить к основной части.

Тут в зал бесшумно заползла брюнетка-секретутка и положила два экземпляра документов на стол, улыбочка на 32, и ушла прочь.

– Ты должен подписать тут и тут.

Вован еле заметно подчеркнул квадратики, где требовалась моя подпись, и передал на осмотр мне документы. Я, конечно же, изучаю их с особым энтузиазмом и всматриваюсь в каждую букву. Вдруг хочет меня обмануть или кредит возьмет на мое имя или еще чего-нибудь совершит. Через некоторое время, Владимир с протяжным стоном выдает что-то типа «Это документы, чтобы оформить тебя на работу». Я подписываю и отдаю ему один экземпляр.

– Вот и всё. Виктория Владимировна проведет тебя в твой кабинет. А дальше тебя, по сути, введут в курс дела. Если что, обращайся, но сильно не надоедай.

Он немного задержал на мне взгляд и просто ушел. А мне понадобилось еще некоторое время, чтобы прийти в себя и успокоиться.

***

– Ну, давай посмотрим, куда тебя можно направить, – улыбчивым голосом говорит Викуля и роется по своим бумажкам. Их так много, что мне даже жаль эту девушку в глубине души. Ей же голову снесут, потеряй она хоть один листочек.

– Давай что-то из ряда «офисной крысы», – подсказываю секретарше. Не хочу высокой должности с громадным грузом ответственности.

– Бухгалтерия, что ли? – недоверчиво спрашивает Викуля, будто пробует на вкус это слово и оно ей явно не нравится, судя по тому, как кривятся её губы, произнося беззвучно: «бухгалтерия».

Я киваю в знак согласия. Бухгалтерия, так бухгалтерия, будь, как будет.

Вика выдает мне толстую папку с документами, называет нужный этаж и желает удачи. Улыбаюсь ей её же оружием, и лифт захлопывается.

Выхожу на практически последнем этаже… снизу. Оказывается, работать мне придется почти в подвале. Такое впечатление, что спустился в ад. Ну, да ладно, я это делаю по собственной воле, я хочу отвлечься и пожить какое-то время как обычный среднестатистический горожанин. Стучусь в кабинет главбуха и вхожу.

Меня встречает тетушка далеко за сорок. Маленького роста, но очень опрятного содержания. Короткая стрижка рыжего цвета, лицо малость в подтяжках, маленькие блестящие гвоздики в аккуратных ушках и стильный костюм на стройной фигуре. Терпкий аромат «Клима Ланком» идеально подходит такой солидной даме.

– Анастасия Петровна, – представилась женщина, – можно мне твои документы?

А дальше мучительно долго муштровала меня на профпригодность. Оказалось, всё не так плохо. Женщина отметила, что я слишком зеленый, но работу дала не скучную. Еще раз удивляюсь. Она вообще в курсе, что Владимир Как-его-там, вообще мой одногодка.

***

До комнаты я практически дополз на четвереньках, что сильно рассмешило Софью. Я вообще ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни-че-го. Отец только зашел поинтересоваться, как у меня прошел первый рабочий день, но увидев, в каком состоянии я ввалился в дом, понял и без слов. Пожелав мне спокойной ночи, он тихо прикрыл дверь в мою комнату. Вернее, не в мою комнату. Знаю, что снова не смогу спокойно спать, но переносить вещи и стелить у себя, не хватает просто сил.