Я люблю нелюбимого брата (СИ)

Я, в принципе, редко пользовался этим разрешением, учеба всегда давалась мне легко, без усилий, а посещать занятия я любил. Ведь фактически большая часть твоей жизни, пока ты школьник, проходит именно в стенах школы, многие ненавидят это заведение, а я люблю.

Да, я такой неправильный и странный, но круглосуточно сидел бы на занятиях. Они отвлекают меня от мыслей, роящихся в моей голове. Как-то Максим мне сказал, что у меня грустные глаза, и если бы не эта вечная ухмылка, то можно было бы подумать, что я глубоко ранимый человек. Помню, в тот день мы жутко поссорились. Вернее, я рвал и метал, а брат молча всё выслушивал. Он выдал эту фразу и, спокойно развернувшись, ушел. Я задумался, а он ведь прав. Никто никогда не понимал меня так, как Максим.

Макс наверняка видит перемены во мне. Я сам замечаю, что стал более открытым. Раньше я много времени проводил со своей «свитой», они тянулись ко мне, но мне это было не нужно. Они исполняли любой мой каприз, они могли сделать всё, что угодно, для получения статуса друга популярного парня, но никто из них не мог действовать на меня так, как действовал Максим.

Я уже много дней хочу с ним откровенно поговорить, но каждый раз меня что-то останавливало. А именно – страх. Я так редко был откровенен с людьми. Особенно с близкими. Я не помню, когда последний раз говорил слово «люблю». Хотя, нет, говорил… Я сказал это маме перед смертью. Хоть тогда я успел.

Я подошел к выходу из школы, толпа школьников радовалась окончанию рабочего дня и покидала стены здания. Я молча стоял и вглядывался во множество этих лиц, чтобы успеть перехватить среди них одного, самого родного, человека. Но Макса нигде не было. Странно, он один из первых выбегает и один из последних приходит на занятия. А вот и Саня, вообще-то они постоянно вместе, что-то тут неладное.

– Эй, Маркин! – крикнул я Сане, и тот обернулся в мою сторону. – Где мой брат?

– По-моему, он в классе задержался, сказал его не ждать, – пожал плечами Санёк. – Кстати, Вика болеет, может навестишь ее? Она будет рада твоему визиту.

Он как-то глупо улыбнулся после этих слов. Прикалывается?

– Еее… спасибо Маркин, я обязательно на днях заскочу к ней.

Ну, конечно же, я соврал. Хоть Кирилл Гладин и поменялся, но не до такой же степени, чтобы самому приходить к девушке. Это не входило в мое понимание. Если баба сама захочет – она даст знать. Нас, мужчин, в этом мире больше – мы и выбираем. Всё честно. Ну, я так считаю, может это и неправильно, но это моя логика.

Я летел по коридорам уже пустой школы и понимал, что еще пара секунд – и возможно моя жизнь изменится. Я наконец всё скажу брату, и мы вновь будем самыми близкими людьми, как когда-то в детстве. Двери класса открыты, что он там еще делает? Наверное, решил остаться в одиночестве и дописать, наконец, свою песню, над которой так долго мудрил.

Улыбаясь, я влетаю в кабинет.

– Максим, пошли домой вместе?

Я остановился как вкопанный в дверях, будто ноги приросли к полу, а в голове голос умоляюще повторял: «Дыши, только дыши». Губы слегка искривили ровную улыбку и дрогнули. Комок горечи подкатил к горлу, и я предательски не мог этого сделать. Я боялся только одного – на глазах у них позорно разреветься. Но не будет этого, никогда! Я сильный, я очень сильный. Я смогу это пережить. А пережить мне это придется не первый раз.

– Кир, что ты тут делаешь? – испуганный внезапностью моего появления, брат смотрел на меня с ужасом.

– Ты… ты не переживай, Макс, – дрожащим голосом выдавил я. Нет сил смотреть ему в глаза, я смотрел в пол. Мне стало так больно и неловко, как будто это не я их застал в неловком положении, а они меня. – Я никому… ты знаешь. Я никому…

Последняя волна горечи подошла к горлу, и я не удержался, резко развернувшись, стремительно вышел из кабинета и что есть мочи понесся по коридору. Я бежал, а слёзы лились по щекам, скатываясь горячими дорожками по коже. Я уже не мог себя сдерживать и просто отдался эмоциям, раздирающим душу. Я выбежал на задний двор школы, людей вокруг уже не было, и просто упал на колени. У меня не было никаких сил больше. Я просто кричал. Я не понимал себя, я был в бешенстве. Он предал меня снова! Как он мог так меня унизить? Он весь – всё для меня. Он – моя половина. Как же он этого не понимает…

…Я познал твои “черные” и “белые” мысли

и нет места оттенкам серого.

Я никогда не просил тебя соглашаться со мной,

Я молю тебя лишь остаться со мной…

Три часа ночи… кровать… настольная лампа, и я в полном дерьме. Как добрался до дома, я уже не помнил. Всё стало вдруг неважным, безразличным. Лежа на кровати, я перебирал случившееся в памяти за предыдущий день и никак не мог уяснить для себя всё, что чувствовал.