Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

«Капиталистическая мечта, – иронизирует Мартина. – Теперь все в пределах досягаемости, больше нет дефицита, но нет и денег, чтобы за все за это заплатить!» Ей 42 года, и она считает, что ей повезло: она работает секретарем в автошколе. Впрочем, она торопится и напоследок дает мне совет: «Поговорите с местными людьми, им не так уж и плохо. У квартала ужасная репутация, но за исключением того, что здесь скука смертная, в остальном все более или менее нормально. Ведь могло быть еще хуже!» XXL-размера, который она демонстративно подчеркивает обтягивающим красным платьем, с прядями цвета электрик, окружающими красное одутловатое лицо, своим сарказмом и жизнерадостностью она мне напоминает главный персонаж фильма Дорис Дори «Парикмахерша». Это история одинокой, рано растолстевшей разведенной матери, королевы окраски волос и перманента, которая решила вырваться из заколдованного круга, куда ее завела безработица, создав собственный парикмахерский салон – все в том же торговом комплексе Eastgate. Этот фильм – ода во славу случайной моды женщин из Марцана, их любви к химической завивке, кричащим расцветкам и звенящим на ходу серьгам. Но главным образом – это ода в честь вечных воительниц, умеющих за себя постоять и умеющих быть нежными, идущих по жизни с высоко поднятой головой, несмотря на обилие забот. И все это я уже знала, когда случайно столкнулась с Аннмари Эльфельд у стенда с вибромассажерами. И тут я поняла, что у меня нет к ней никаких вопросов. И она показалась мне менее вульгарной. Мы поговорили о секс-игрушках с любезной продавщицей из Fun Mix с типичной внешностью западной немки, и из нас троих наиболее скованно себя чувствовала Аннмари.

Азы берлинского говора

Я нередко сталкивалась с берлинками, говорящими с акцентом уличных мальчишек минувших лет и употребляющими в речи специфические слова, свойственные их региону. И их особенно много в простонародных кварталах, куда я иногда решаюсь заглянуть в поисках приключений. На немецком востоке, замкнутом на протяжении многих лет в самом себе, именно так и разговаривают. И хотя нужна небольшая практика, чтобы понимать, этот говор приятен на слух. Чтобы стать своей в большом городе, забудьте о существовании согласной g, но она никуда не исчезает, а замещается буквами j или y. Например, gut произносится как jut («йут»).

Ch тяготеет, в свою очередь, к ck: Ick Lieb’dick[26] – «ик либ’дик», а не «их либ’ дих», – скажут здесь люди. Кроме того, они очень вольно обращаются с винительным падежом (аккузативом).

S произносится как t, например wat вместо was («что?»).

И напоследок еще одно замечание: ei (правильное произношение aï) здесь произносят как ee: meene Kleene («меене клеене» вместо «майне кляйне» – моя маленькая).

Новая волна

Ох, не пора ли мне готовить свои минуты славы? Ведь буду же я когда-нибудь рассказывать внукам, что мне было 20 лет, потом 30, и я жила в Берлине на переломе между XX и XXI веками.

Как мне кажется, Берлин – это город момента, и недаром его часто сравнивают с Нью-Йорком семидесятых. The place to be, говорят американцы, – место быть. Впрочем, это прекрасно понимает золотая молодежь, которая стекается в Берлин со всего мира на уик-энд, а иногда и на более длительное время, чтобы вполне насладиться жизнью.

Берлину по душе экстравагантность, энергия, креативность, самые смелые фантазии артистов, работающих во всех жанрах. «О! ты знаешь, здесь я ощущаю некие волны, невероятный культурный накал; как только сюда попадаешь, сразу же чувствуешь, как в тебе что-то происходит. Это потрясающе!» – с самым серьезным видом говорит, будто чеканит слова, крупная блондинка с бокалом в руке, фотограф, – с ней мы встретились на одной вечеринке. Город переполнен подобными птицами, которые никогда ничего не создают, но «достаточно только находиться в Берлине, чтобы до самой смерти обдумывать свой шедевр. Свои замыслы реализуешь позже. А сейчас лучше смотреть на мир широко распахнутыми глазами…» Да! Когда я случайно встретила Клауса, парня моей подруги, псевдорежиссера, на протяжении многих лет не снявшего ни одного фильма, – в ожидании вдохновения он ничего не делает, – я в сотый раз убедилась в наличии совершенно никчемных, губящих себя людей. Мог хотя бы заняться своим малышом…