Я люблю тебя

С бешено бьющимся сердцем включаю лампу и ищу зарядное устройство в ящике комода, подключаю его в розетку и подсоединяю к телефону, но он настолько разряжен, что по-прежнему не включается. В этот момент, словно удачно подобранная музыка к триллеру, злобный гудок вапоретто, рассекающего Гранд-канал, разрывает тишину, заставив меня подпрыгнуть. Вот черт!

Я уже не беспокоюсь о том, чтобы не шуметь и не разбудить Мартино, кошачьим прыжком выбираюсь из кровати и бегу в кухню: часы на микроволновке! Когда я наконец вижу эти четыре цифры, то издаю полузадушенный крик.

– Черт, черт, черт!

Без десяти одиннадцать! Свадьба Гайи – в одиннадцать, а церковь Санта-Мария-деи-Мираколи – на другой стороне города.

Ну почему все всегда не получается? Почему, где бы я ни находилась, создаю только проблемы? Я бы хотела засунуть голову в эту проклятую микроволновку!

Надо спешить, сейчас не время для глупых размышлений о смысле жизни. Сосредоточься, Элена, десять минут может быть достаточно, если правильно их использовать.

Бегу в ванную, в душ, со скоростью света. Я обещала Гайе прийти еще в девять, чтобы помочь ей собраться и чтобы меня тоже привели в порядок парикмахер и визажист. Не увидев меня, она, наверное, подумала, что я умерла. Но нет времени на оправдания, сейчас вообще ни на что нет времени.

Выхожу из душа, капая на пол, у меня есть еще семь минут, чтобы одеться, накраситься, причесаться, надеть каблуки и пересечь город. Mission Impossible[23]. Это невесте полагается прибывать с опозданием, заставив всех ждать, а не свидетельнице – человеку, который ставит свою подпись как гарантию связи, которая будет длиться всю жизнь. О-о-о-о! Наверное, этого Гайя мне никогда не простит!

Нет времени думать, надо действовать. Потом я попробую все уладить. Если она мне позволит…

Снимаю платье с вешалки, надеваю и даже не застегнув, бегу к телефону проверить. Он наконец-то включился, и там двадцать шесть пропущенных звонков от Гайи. Дрожащими от волнения руками пробую перезвонить, но она, естественно, не отвечает. До церемонии осталось несколько минут, а я по-прежнему в таком состоянии, и в моей постели лежит двадцатилетний парень. На по-о-мощь!

Мартино блаженно спит. Я могла бы оставить его в покое, но мне действительно необходимо разделить мою трагедию с кем-нибудь.

– Мартино, просыпайся! – трясу его.

– Который час? – бормочет он, поворачиваясь на бок.

– Уже очень поздно, почти одиннадцать! – Я чуть не разрываю его барабанные перепонки криком и сильно трясу его.

– А? – Он раскрывает глаза и рывком поднимается. – А тебе… разве не надо… на свадьбу?

– Да, черт возьми! И я вряд ли попаду туда вовремя! – с криком снова вскакиваю на ноги и начинаю метаться по комнате, как обезумевшая муха в банке.

Мартино садится и смотрит на меня по-прежнему с помятым от сна лицом.

– Успокойся, если разнервничаешься, то ничего этим не решишь. – Он встает, потирая глаза и потягиваясь худыми руками, прислоняется к стенке, чтобы не упасть. Думаю, это последнее, чего он ожидал, проснувшись.

Я пока что вспоминаю, что платье так и не застегнуто и борюсь с застежкой молнии на спине.

Мартино приближается и мягко тянет язычок молнии вверх.

– Вот, готово.

– Ужас! Чувствую себя сарделькой! – втягиваю живот в напрасной попытке стать похудее. Потом немедленно бегу обратно в ванную, забыв поблагодарить Мартино.

Включаю свет на зеркале и смотрю на себя. У меня судорожно перекошенное лицо, мешки под глазами, как у зомби, и прыщ, почти вулкан, на подбородке. Лихорадочными, истеричными движениями намазываю тональный крем и корректирующее средство, но ситуация не особенно улучшается. Теперь я похожа на восковую фигуру.

Неважно, на совершенствование нет времени. Сейчас главное перейти к следующей стадии. Достаю из шкафа старый набор с разными цветами компактных теней и помад. Поскольку макияж никогда не был моей сильной стороной, наступил момент продемонстрировать, что изнуряющие лекции Гайи не прошли впустую: удастся ли мне сотворить что-нибудь более-менее приличное?

– Элена… – это голос Мартино, как всегда ненастойчивый. Голос того, кто всегда опасается побеспокоить.

– Я здесь, – отвечаю, проводя румянами по щекам.

– Можно войти? – Он появляется в дверях, уже одетый и обутый в All Star.

– Конечно.

В зеркале появляется его изображение рядом с моим. Его растерянный и немного оглушенный вид растапливает мне сердце.

Я на минуту поворачиваюсь к нему и подхожу ближе:

– Мне жаль, что не могу уделить тебе больше внимания… – Приподнимаюсь на цыпочки и чмокаю его в губы. – Но у меня аварийная ситуация! – взвизгиваю сразу же, принимаясь снова размазывать румяна по лицу. – Я не умею краситься и в нормальных условиях, что уж говорить о цейтноте! – фыркаю, смотрясь в зеркало и кривя рот в гримасе отвращения.

– Я могу попробовать! – Мартино становится рядом со мной, перед зеркалом. Он не шутит. По крайней мере, мне кажется, он прекрасно понимает, о чем говорит.

– Ты?