Я люблю тебя больше жизни

Тисса наконец поднялась, а в следующую секунду кулем повалилась на землю. Позади нее стояла женщина. И я готова поклясться, что это была Зарина.

«Убью тварь! Освобожусь из этой сетки и убью!»

Но освободиться мне было не суждено. Меня тащили к карете с сагхна, которая стояла на повороте за домиком. Я боролась, упиралась ногами и пыталась подставить подножку тому, кто меня тащил.

Мне почти удалось. Почти, потому что появился Павел. Откуда он взялся? Этого я не заметила.

— Сука! — с этими словами Паша ударил меня в лицо кулаком. Свет померк практически мгновенно, но я еще успела услышать фразу Зарины:

— Что делать с Тиссой? Она, кажется, видела меня!

ГЛАВА 22

— Госпожа! Госпожа, откройте глаза. — Голос просящей был смутно знаком, но из-за чудовищной головной боли я никак не могла определить, кто эта женщина.

— Госпожа, пожалуйста, очнитесь, — глухой шепот у самого моего уха.

«Да чтоб тебя!»

Кое-как разлепила веки. Перед глазами плясали цветные пятна. Меня тошнило с такой силой, что бороться с этим не получилось.

Секунда, и мой организм избавился от завтрака, спазмы не прекращались, меня выворачивало снова и снова. Завтрак — точнее, его остатки — благополучно оказался на соломе. Кто-то осторожно придерживал меня за плечи, в то же время убирая от лица волосы.

— Вы очнулись. — Это было сказано с таким облегчением, что я позавидовала.

Мне бы хоть капельку облегчения! Но оно не наступало. В голове словно бомба взорвалась, беспрестанно мутило. Спазмы повторились, и я опять склонилась.

Господи, да что же это такое?

Когда организм решил, что с меня хватит, кто-то заботливо уложил мою голову себе на грудь. Только сейчас я заметила кандалы на ногах. Ноги затекли, и боли не чувствовалось, но можно не сомневаться — стоит снять эти железяки, и от боли я буду выть.

— Все будет хорошо, — прошептала девушка, и я узнала в ней Тамию.

— Тамия? — Все еще не веря своему слуху, просила подтверждения.

— Да, госпожа.

— Где мы?

Зрение меня подводило, виделось все смутно, расплывчато. Ясными и четкими оставались солома и факел, горящий на стене в нескольких метрах от нас.

— В тюрьме, — прошелестело тихо, — вас привезли три дня назад. Я боялась, что вы не очнетесь.

Девушка всхлипнула и машинально прижала меня к себе.

— Три дня?! — хрипло воскликнула я.

Мозг лихорадочно подсовывал мне какие-то образы. Тисса, падающая от удара. Я, барахтающаяся в сетке… Стоп! Вспомнила!

— В каком мы мире? — Во мне еще теплилась надежда, но смутно я понимала, что, будь мы на Аскаре, Кристиан уже пришел бы за мной.

— Асартан, — практически неслышно прошептала она. — Госпожа, притворитесь спящей!

Повиновалась автоматически, тут же размякла в ее руках и закрыла глаза. И уже потом услышала шаги.

Тамия зашуршала соломой, но меня не бросила. Она осторожно отодвинулась так, чтобы моя голова оказалась на ее коленях.

— Эй, уродина! — Вздрогнула, но заставила себя не открывать глаза. Голос этой падлы я узнаю из тысячи. — Она еще не очнулась?

— Нет, господин, — Тамия отвечала намного уверенней, чем когда мы общались минуту назад.

— Придется звать лекаря. Вот сука, и здесь подгадила! — Паша от досады пнул что-то.

Через минуту услышала удаляющиеся шаги.

— Теперь можно, — вскоре прошептала Тамия.

«Прутья. Он пнул прутья решетки», — запоздало поняла я.

— Госпожа, послушайте меня…

Девушка помогла мне приподняться и сама обошла меня. Точнее, обползла. Я наконец увидела ее лицо. Крик застрял в горле.

— Боже, что они с тобой сделали?!

Миловидное личико было бледным как мел, но напугало совсем не это. Рубцы были везде: на щеках, лбу, пересекали брови, глаза.

За что такая жестокость?!

— Плети, госпожа. Не пугайтесь, пожалуйста. — И столько мольбы, как будто меня могла оттолкнуть ее внешность. — Я предала свой мир, леди Оксана. Это наказание.

— Предала свой мир?

Девушка вздохнула, а я потянулась к ее лицу. Господи, ну и твари здесь!

Когда пальцы коснулись израненной кожи, Тамия вздрогнула и попыталась отстраниться. Не дала ей этого сделать, с усилием подавшись вперед и обняв.

— Не бойся, мы выберемся отсюда, я не оставлю тебя им. Мы обязательно спасемся. — Говорила, а у самой слезы градом по щекам катились. — Еще не знаю как, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Поздно, — прохрипела Тамия. — Я три дня пыталась разбудить вас и так боялась, что умру и не смогу ничего рассказать. Слушайте же, леди, вы нужны им живой.

— Поздно? — повторила эхом.

— Завтра меня казнят, — сказала так, будто речь шла не о жизни, а о погоде.

— Казнят? — Нет, я не эхо, я попугай!

— Послушайте же. Меня, как и Эльдеру, направили в дом третьего лорда шпионить за ним и его семьей. Изначально я должна была убить и его, и вас. Простите меня, госпожа, это я отравила вашу еду. У них мой ребенок, мой маленький Киан, я не могла поступить иначе. Но…

Машинально обняла ее крепче, пусть и ужаснулась словам, — сейчас это была единственная душа, которая искренне пыталась помочь.