Я люблю тебя больше жизни

Простите меня, леди Оксана, простите и не таите обиды. Я отняла вашего ребенка, но если бы я только знала, если бы могла повернуть время вспять, никогда бы не сделала этого. Простите меня… и спасибо вам!

Ее голос был настолько тихим и слабым, что последние слова я едва различила. А затем она замолчала.

Досчитав до тысячи и втайне надеясь, что Тамия заговорит вновь, я опять провалилась в беспокойный сон.

Второй раз я очнулась от сильного пинка в живот. Охнула и резко села, чтобы тут же отлететь к стене.

— Пришла в себя? Наконец-то. Я же говорил, что ваш целитель шарлатан!

Открыв глаза, никак не могла понять, где я. Точно не в камере. Здесь стены другие, хотя местечко тоже не номер пятизвездочного отеля.

Каменные стены, яркое освещение и никакой мебели. Хотя нет, что-то за спиной Павла похоже на стул. Большой такой, массивный.

Это же не пыточная?

— Возвращайте в камеру, нечего ей тут прохлаждаться, — рявкнул Павел и сам поднял меня.

Ну как поднял… Схватил за ворот платья. Ткань затрещала, я опять свалилась на пол, больно ударившись копчиком.

— Придурок! — прошипела я.

— Что ты сказала, подстилка аристократов? — В этот раз он сжал мою шею. — Все прочь, сам ее отведу. А ну встала!

Попробуй тут не подчиниться! Внутри меня все противилось. Так хотелось врезать этому скунсу, но послушно поднялась. Холодные пальцы на шее как-то не располагают к сопротивлению.

— Пошла! — сильно толкнул вперед, я чуть не упала, но все же устояла. — Пошла, я сказал.

Господи, да откуда у него столько ненависти ко мне?!

Каждый мой шаг сопровождался тычком — этот гаденыш не сильно заморачивался тем, что от его ударов я могла упасть, и уж тем более его не интересовало, что у меня будут синяки. К тому же ему казалось, что я специально иду медленно.

— Идиот! Сколько дней я не ела? — прохрипела, когда от очередного тычка кувырком полетела на пол.

— Ненавижу! — прорычал он, наклонившись к моему лицу. — Как же я тебя ненавижу! Встала!

На дрожащих ногах поднялась. Больше он не бил меня, но подгонял словами. Я не смогла разглядеть окружающее меня пространство. Только бесконечную лестницу, а затем коридор вдоль камер.

Сколько же здесь было заключенных! Все худющие, изможденные, в глазах безысходность и боль. Я поспешила отвернуться и теперь смотрела только перед собой.

Когда мы проходили мимо одной из камер, детский голосок разорвал тишину:

— Мама! Мамочка!

Сердце пропустило удар, а потом зашлось в бешеном стуке. Не может быть! Обернулась на крик и тут же снова получила тычок от Павла.

— Пошла вперед, а ты угомони своего выродка! — обратился он к женщине, которая поспешила оттащить ребенка от прутьев.

От прежней красоты леди аль Ринн осталось мало. Очень худая, будто высохшая от жары. Я узнала ее по глазам. Это все, что сохранилось от прежнего облика, — огромные зеленые глаза. В остальном же о том, что она леди, ничто не напоминало. На секунду мы встретились взглядами. А затем она посмотрела на мою руку и вздрогнула, отпустив мальчика.

— Мамочка! — Киан рванулся к прутьям, но его перехватил мужчина.

От слабости он вместе с ребенком завалился на солому.

Я старалась не смотреть на малыша. От его голоса мое сердце делало кульбит, а душа требовала забрать сына. Господи, мои ли это чувства?

Мальчик был светловолосым, сероглазым. Такой же оттенок радужки, как и у меня. Странно, но я не видела в нем сходства с Тамией.

— Пошла! — Новый толчок, и я прибавила шагу.

Но ушли мы недалеко. Всего три камеры отделяло мою от той, где находились родители Кристиана и… сын.

Правда, эта камера находилась за углом. И соседей у меня не было.

Павел зашел вместе со мной.

— Откуда столько ненависти? — попыталась начать разговор.

Может, мне удастся хоть что-то узнать?

— Ты хоть представляешь, насколько противно жить с той, кого не любишь? — Паша буквально выплевывал эти слова. — Целовать, обнимать, шептать нежные слова… просыпаться рядом?!

— Разве я тебя заставляла?

— Нет, — усмехнулся он. — Но ты была нужна мне. Ты должна была полюбить меня, и я этого добился!

— Тогда какого черта похитил?

— А ты уже и планы настроила? Замуж собралась, новоиспеченная аристократка? — Сколько же желчи в его словах! — Ты посмела оскорбить мою леди. Ты, жалкая рабыня, ты даже мизинца ее не стоишь!

— Домой я собралась. Никакой свадьбы не было бы.

Как бы мне ни хотелось добавить пару ласковых насчет его леди, но я сдержалась. С трудом, но сдержалась.

— Домой? — Павел зашелся смехом. Издевательским, громким. — А нет у тебя больше дома. И тебя больше нет. Ты похоронена. Вместе со мной.

— О чем ты?

— Отец постарался. Для Земли мы умерли. Кстати, это он посоветовал мне обратить на тебя внимание. Я тогда еще находился в поиске идеальной кандидатки, а тут ты приехала навестить родителей…

— Посоветовал? Он что же, знает, что ты…

— А кто ж еще мне рассказал? И не перебивай!

Покорно заткнулась, попутно прислушиваясь к своим ощущениям. Со мной совершенно точно что-то происходило, но пока я не могла понять что. Ладони и ступни вспотели.