Я люблю тебя, Калькутта!

Ночью мы проснулись от грохота — ветром вырвало тяжелый брус, которым мы с вечера закладываем дверь комнаты. Мы вышли на залитую водой галерею, и в лица ударил мокрый и теплый ветер. И нам представилось великолепное зрелище: Калькутта в синем блеске молний. Особенно красив был собор св. Павла в рамке из взъерошенных пальм.

И мерный, неумолкающий рокот ливня.

Страшны в эти дни улицы города. Калькутта построена на плоской равнине, поэтому стока нет и вода долго стоит на улицах, достигая иногда высоты 70–80 сантиметров. Улицы похожи на каналы, по которым могут передвигаться лишь рикши по пояс в воде со своими колясками. У машин заливает моторы, и они беспомощно глохнут.

Неприятная деталь. Вдоль калькуттских тротуаров тянутся сточные канавы, куда сливаются нечистоты. Даже в сухие дни тошно смотреть на подернутую пленкой черноту их поверхности. Во время наводнения содержимое канав всплывает и курсирует по улицам, так сказать, на общих основаниях.

На днях возвращаясь с работы пешком, я попал под дождь на сравнительно чистой Шекспир-сарани. Мне повезло — воды было только по колено, дождь был теплый. Так и шел — снизу вода, сверху вода, даже обувь не требовалось снимать.

30 мая. Закончилась победой 19-дневная забастовка железнодорожников, парализовавшая всю страну. И я получил наконец ящик с книгами, отправленный из Дели месяц назад. Дошел он в целости, только внутри все почему-то вымазано сажей и книги порваны.

Неожиданно стал реальностью наш отпуск. Уезжаем через шесть дней. По этому случаю устроили сегодня «отвальную» в ресторане «Ритц-Континенталь». Мужчины были, как положено, в пиджаках и галстуках (на улице 98-процентная влажность, дышать можно только через жабры). Попробовали великосветское блюдо — омаров; здесь, в Бенгалии, — обычный пункт меню — «омар, фаршированный пармезанским сыром». Мясо «зверя» вынимается из панциря, перемешивается с сыром и пряностями и снова изящно укладывается в панцирь, как в форму. Красиво и вкусно.

Забавен был «стриптиз по-индийски». Дамочка раздевается под музыку (европейскую, конечно), а под лифчиком и трусиками еще одни, телесного цвета. Приличия соблюдены, довольны все — и полиция, и посетители.

31 мая, В небольшом классическом особнячке неподалеку от Парк-стрит находится частная галерея «Субхом Арт Гэлери». Сегодня здесь открылась выставка «Эхо старой Калькутты». Цель ее, как было сказано при открытии, «показать, как выглядела Калькутта и как жили там люди в эпоху свечей и паланкинов».

Выставка очень напоминает наши историко-культурные выставки типа «Грибоедовская Москва» или «Петербург Достоевского». Из музеев и частных коллекций собраны картины, литографии, рисунки XVIII–XIX веков, изображающие старую Калькутту. Есть, конечно, Дэниелы, Б. Солвинс, Дж. Фрезер, Ч. Дойли, калигхатские лубки. Приятно было увидеть и литографию князя А. Салтыкова «Праздник Дурги в Калькутте». А особый колорит придают экспозиции вещи далекой эпохи, в основном из быта английского общества. Сам набор их заставляет то и дело вспоминать строки из «Евгения Онегина», особенно описание «уединенного кабинета» русского денди, схожего до мелочей с кабинетом денди лондонского и включавшего поэтому

Все, чем для прихоти обильной

Торгует Лондон щепетильный

И по Балтическим волнам

За лес и сало возит нам.

Совсем как в московском или ленинградском музее, красовались на стендах изящные вещицы — лорнеты, табакерки, подсвечники, масляные лампы, бронзовые чернильные приборы, джентльменские несессеры с туалетными принадлежностями:

Гребенки, пилочки стальные,

Прямые ножницы, кривые,

И щетки тридцати родов

И для ногтей и для зубов.

А местный колорит выставке придавали коллекция опахал и вееров, набор курительных приспособлений — хукк и кальянов — и даже великолепный паланкин.

Интересно, что в подготовительный комитет выставки вошли генконсулы Великобритании, Франции и СССР.

После выставки я пошел домой не по Чоуринги, как обычно, а углубился в сеть переулков, выжженных солнцем добела и пустынных. И неожиданно вышел к зданию городского аукциона. Все там было как в старом романе: полутемный зал, живописный хлам, выставленный на продажу, грозный оценщик с молотком: раз, два, три… продано!

А подходя уже к дому, подумал впервые за эти месяцы: до чего же, оказывается, интересна эта чертова Калькутта! Эдак я ее еще и полюблю.

5 июня. Завтра все-таки уезжаем. Беготня с билетами, с грузом. Духота стоит неописуемая. По ночам яростные ливни. Днем — «парниковый эффект» — тотальная влажность, через несколько минут становишься мокрым насквозь. В офисе, в комнатах — устойчивый запах сырого погреба.

Газеты сообщили, что заместитель начальника тюрем штата был найден на собственной вилле запертым в шкаф. Голова лежала отдельно. Электроэнергию снова отключают утром и вечером. Жаркое лето продолжается.

6 июня. И все-таки уезжаем… Уехали!

* * *

9 августа. Вот и опять мы на нашей Бишоп-Лефрой-роуд.