Я люблю тебя НАВСЕГДА

Дарья решила не лететь в Питер самолетом, а прогуляться по Москве, познакомиться со столицей поближе, осмотреться, зайти в банк, заглянуть в свою ячейку. Ей нужно было время подумать. Решила это сделать в вагоне поезда. Заехала на ж/д вокзал, купила билет на вечерний поезд.

Прогулялась, осмотрелась, заглянула, оставила в ячейке украшения Лии, не все, некоторые оставила себе, самые скромные на вид. То, что будет носить сама, не привлекая внимание окружающих. Они ей будут греть душу. Это были ее воспоминания.

Потом зашла в ресторан, заказала обед. Пока ждала заказ и обедала, успела все обдумать и приняла решение купить авто здесь и сейчас. Без машины она обходиться уже не умела. Привычка. Зашла в автосалон, выбрала автомобиль, объяснила, что есть проблема в постановке на учет, так как нет еще прописки. Ребята быстро предложили: оформить автомобиль на прокат с последующим выкупом, единственное будет немного дороже. Ее это устроило.

Так она стала владелицей новенькой Audi A3 Sportback белого цвета. В салоне новенькой машины приятно пахло кожей, этот запах будоражил воспоминания. Вспомнила свою ласточку, и тоска накрыла волной…

Она устала от перелета, от эмоций, ей нужно было успокоиться и все разместить по полочкам. Это она сделает в дороге. Дорога ее всегда успокаивала. Теперь можно ехать в Питер к родителям и к ее мальчишкам.

Из Москвы она выехала в шесть, ночью она уже была в родном городе. Усталая до чертиков, но дома.

Неделя дома принесла спокойствие. С мамой обо всем она не смогла поговорить, а вот с папой… Отцу Дарьяна многое рассказала. Объяснила причину переезда и страх за мальчишек. Папа понял и принял рассказ без лишних вопросов. Дашка знала, чтобы не случилось именно папа будет ее поддержкой. Они даже решили не говорить маме о том, что Дашка поменяла фамилию. Мама у них очень эмоциональная женщина.

Через неделю, как и говорил Борис Яковлевич, Дарьяна уехала в Москву, чем вызвала гнев мамочки: «Что тебе дома работы не найти? Не наигралась еще в свою самостоятельность?».

Поиски

В это время Генрих вернулся на Урал. Узнал, что Дарья уехала. Продала все и уехала. Куда? Не знал никто из их общих знакомых. Кроме…

Генрих знал, вернее был уверен, что именно Борис Яковлевич может помочь ему найти Дарью. Но захочет ли он? От кого бежала Дарьяна? От него? Или от самой себя?

Генрих поехал к дяде. Борис Яковлевич был один и принял племянника в кабинете. Лия лежала в больнице. Генрих заметил, как дядя сдал за месяцы отсутствия его в России.

— Где Дарья? Куда она уехала? — с порога спросил он.

— Генрих, она не прячется от тебя. Я спрятал ее ото всех. Она в безопасности и это главное. Сейчас главное, чтобы ее никто не нашел. Она хорошо устроена. Она ни в чем не нуждается. Она ни от кого не скрывается и ни от кого не зависит. Она просто уехала. Куда? Не знает никто. Ты узнаешь. Но не сейчас. Всему свое время.

— Но почему? — требовал ответа Генрих.

— Услышь меня, мальчик. Она была вхожа в мой дом. Бывала здесь очень часто. Она была не при делах. Ни у кого на нее ничего нет. Ни у тех, ни у других. Но нервы потрепать могут основательно. А защиты ей найти будет не у кого. Это единственное, что я смог придумать. Потерпи, племянник.

— Она точно ни в чем не нуждается?

— Нет, — сказал старик, а потом, ехидно улыбнувшись, добавил, — только в надежном мужском плече рядом нуждается. Но вы с братом ее поделить не можете. Вот и страдает девчонка. Да, у нее теперь другая фамилия.

— Какая?

— Как у младшего сына. Не гоже мальчишке быть одному Вольф.

— Как Вам это удалось?

— Брак. Фиктивный брак. Потом развод. Или не нужно было Вас разводить, может нужно было оставить мужем и женой? — Борис Яковлевич улыбался.

— Она против. Я предлагал, настаивал, объяснял… Она ничего не хочет слышать.

— Со временем объяснишь еще раз. Как дела дома?

— Обошлось. Это второй инсульт отца. Отец отошел, но мама сильно переживает и за него, и за нас.

— Как Герман?

— Мы с ним не общаемся. Работает, растит своих девчонок. Развелся. Живет отшельником. Ни с кем не общается, никуда не ходит. Но про Россию слышать не хочет. Его к жизни может вернуть только Дашка.

— Понятно…

— Но он уверен, что она вышла замуж, забыла его и в нем не нуждается. Даже слышать ничего не хочет. Хотел поговорить с ним, но он послал меня…

Они еще долго беседовали. На прощание старик попросил простить его за все и передавать привет маме. Генриху показалось, что дядя что-то не договаривал. Прощание получилось каким-то особенным…, последним, что-либо.

Теперь Генриха на Урале ничего не держало. Его давно звали в Москву, уже несколько лет он жил в небе между двумя городами. Теперь решил уехал, но сначала нужно было все уладить в Екатеринбурге.

Основательно Генрих перебрался в Москву в конце августа и с головой погрузился в работу.

На столе зазвенел внутренний телефон. Машинально глянул на часы: почти десять, опять засиделся.

— Да.

— Генрих Альбертович, здесь к Вам мужчина. Я попытался объяснить, что Вы не работаете в столь поздний час, но он настаивает, говорит, до утра может не дожить, — объяснил охранник.