Я люблю время (Сказка-ларец)

В депрессии есть одно раздражающее свойство: временами исчезать куда-то совершенно немотивированно, пусть и ненадолго… Да. Следовало думать и ожидать, что она явится ко мне, парламентером, либо за указаниями, но мне не подумалось, отсюда и шок. Четверть шока, просто сильное удивление, не более того.

— А, это ты, старая… Чего приперлась?

— Повидаться. К себе домой ведь ты меня не зовешь?

— Еще не хватало. Я тебе и в Пустой Питер ходу не давал, межпроч. Обнаглела, смотрю.

— Так а его нету уже, Пустого твоего, ты сейчас в обычном.

— Знаю, по звукам догадался. Короче, сука, чего надо?

— Почему ты всегда говоришь со мною, наделяя меня женскими и иными свойствами? Те, кто воображают себя сильными и храбрыми, постоянно пытаются доказать мне то, что мне неинтересно, хотя и ложно, а ты, мой господин Зиэль — ты зачем уподобляешься инфузориям?

— А так просто. Я перед тобой не отчитываюсь, понятно. Это ты мне служишь, не я тебе.

— Вопрос терминов и человеческих пониманий. Мало того, что ты сам маниакально играешь в человека, но еще и меня пытаешься вовлечь в свои мизерные игрушечки, и вообще всю природу…

— Ох, жалко меч я спрятал, лень доставать… Не трожь природу и философию. В последний раз спрашиваю: какого хрена ты здесь, курносая?

— Как скажешь, мой господин Зиэль, пусть курносая, могу и саван, и косу. И готовая я говорить женским голосом человеческие силлогизмы. Что людишки меня очеловечивают в своих штампованных представлениях, я привыкла, но ты-то… Хочешь пожонглирую чем-нибудь, какими-нибудь женскими или рыжими головами?

— Нет. Давай силлогизмы и женским голосом.

— Собственно, говорить мне нечего, ибо я здесь лишь по повелению твоему, дабы напомнить тебе суть твою, помыслы и будущее, коего нет для тебя.

— Как это нет? Только что, в честном бою, щитом и мечом, добыл я себе путь и перспективы. Будущее все еще реально.

— Браво, браво, браво, мой господин Зиэль — трижды восклицаю я, в полном восторге от твоего последнего афоризма, совмещающего в себе, несмотря на предельную простоту и краткость его, все оттенки времен: будущее, настоящее и прошлое…

— Какого такого афоризма?

- 'Будущее все еще реально'.

— А-а, я и лучше могу. Ну, так?

— У тебя нет времени, ближайшие годы не в счет, сто их будет, или сто миллионов — не важно.

— Времени вообще нет, если строго разобраться.

— Тебе виднее, мой господин Зиэль.

— И ты здесь только для того, чтобы мне это сказать, напомнить?

— Да.

— Сучка. Без твоих напоминаний знаю. И все?

— И все.

— Гм… Я сам определяю, когда мне быть и когда уходить. И определю, и объявлю волю свою. Я лично повенчаю наследника на княжество мое, породив его же, и однажды да будет так.

— А что же ты тогда столь непоследователен, мой господин Зиэль? Почему, несмотря на бесконечные усилия беспредельного могущества твоего, венец все еще на главе твоей, а чаще в руце, разящей все и вся, включая…

— Прочь, сука!!! Прочь! — Гнилью какой от нее разит, хладом ли странным? Вечность ее знаю — никак понять не могу… Вот-вот бы я ее пинком подцепил, и успел уже, несмотря на усталость, но — шустра она, даром что не моложе моего будет, чик — и растворилась. За все время знакомства — буквально два раза дотянулся, да и то получил сугубо моральное удовлетворение, никакого ущерба ее костям не нанеся. Сволочь старая. Служить-то она мне служит, да кланяться не спешит… Все логично: ведь чем я ее наказать могу? Ничем не могу. Жизни лишить? Это плохой каламбур, из дешевых…

Вот я и дома…

— Бруталин, ты опять с дурацким этим цветком? Разве не запретил я тебе эдак вот приветствовать меня?

— Нет, сагиб. Ты велел держать руки свободными от цветка. Я готов исполнить и исправиться…

— Буквалист ты, или хитромудрый чересчур… Уж сделай милость, встречай без цветков. В колбе когда сидишь — хоть подкову в зубах держи, а встречаешь в реале — изволь быть строже. Понял?

— Да, сагиб.

— Не вздумай еще раз 'не так' меня понять. Уяснил?

— Да, сагиб. Прошу меня простить.

— Сделано. Всех остальных приветствую, и не надо ничего в ответ орать, сам чую — рады… В дом мой не ломился ли кто?

— Нет, сагиб.

— Нужду ли какую испытывали? Накопили ко мне вопросы, либо просьбы?

— Нет, сагиб.

— Сам за всех отвечаешь? Логично. Но не вздумай рты им затыкать, препятствием быть между Мною и их готовностью служить Мне. ПОНЯЛ?

— Да, сагиб.

— Что ты сразу на колени брякнулся, я не сержусь, я просто устал…

— Сочувствую, сагиб. Прикажи, сагиб, мы готовы тебе служить и жаждем помочь тебе. Приказывай нам.

— Ох, прикажу… Да чуть попозже. И пожр… И поужинать, и ванну, и музыку, и то, и восьмидесятое… Но чуть попозже, сначала мне нужно дельце одно сделать, либо попытаться сделать. Тьфу, пропасть! Действительно набрался дури человеческой по самую ватерлинию. Сделаю. Пока я там размышлял, да мечом рубился, идейка у меня всплыла, вернее, вспомнилась… Бруталин!

— Да, сагиб.

— Пойдешь со мной, остальные пусть отдыхают. Да не на диванах моих чаи гонять, а пусть сидят на стенке в прихожей, где ты им караулку с глазами содеял.

— Исполнено, сагиб.

— За мной.