Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

— Успокойся, Ясмина, — примирительным тоном произнес Фолкет, — я не намерен оспаривать публично законность происхождения твоего ребенка. И не собираюсь раскрывать перед всеми твой секрет отсутствия рун на ваших запястьях. Ты хотела выйти замуж за Аруана, всячески отталкивая меня? Что ж, я позволил тебе это. Ты счастлива с ним? Тебе нравится жить в подобие брака?

— Ты мне позволил? — усмехнулась Ясмина. — Тогда спасибо тебе за то, что я несколько лет живу в любви и счастье. А наш брак самый настоящий.

— Ну-ну, в любви и счастье? Брак настоящий?

— Зачем ты вернулся, Легар? Зачем? Чтобы опять мучить? Ты, как злой рок для меня, стоит только тебе появиться на моем пути, как в моей жизни все переворачивается.

— Я вернулся потому, что устал жить вдали, мне надоело слушать чуждую речь, я хочу разговаривать на родном для меня языке, хочу, чтобы моя дочь выросла среди волеронов, а не на чужбине.

— Похвально, но только держись от меня подальше, очень тебя прошу, нет — требую!

— Я вернулся еще и потому, что устал умирать от тоски по тебе.

— Ну, судя по внебрачному ребенку, ты не особо страдал, развлекаться тоже успевал.

— Ты ревнуешь?

— Еще чего! — фыркнула Ясмина. — Но думаю нам пора расстаться, ты слишком долго сидишь рядом со мной. Да и говорить нам не о чем.

Она попыталась встать, но Фолкет, обхватив ее руку выше локтя, задержал, не дал ей подняться.

— Прекрати, — прошипела она злобно, — отпусти меня немедленно.

— Куда же ты? — улыбнулся Фолкет на злобное шипение Ясмины. — Мы еще не договорили.

— Нам не о чем говорить, да и праздник вот-вот закончится и детей надобно будет забрать. Так что отпусти меня.

— Праздник еще не закончился, детей ведут за столы. Посмотри, как твой мальчик опекает мою дочь и как она доверительно позволяет ему это. Правда же она прелесть?

— Послушай… мы здесь уже давно сидим…

— Ну и что? На нас внимания не обращают, вернее, на тебя. Ведь все привыкли, что ты не участвуешь в развлечениях детей и стараешься сесть где-нибудь подальше в уголке. Ну а заодно с тобой, видимо, и на меня не смотрят.

Они сидели и наблюдали, как детей уводили в столовую, но ни он, ни она не вставали, чтобы последовать следом за детьми.

— Ты всё-таки приехал мучить меня? — нарушила недолгое молчание Ясмина, после того, как в зале никого не осталось. — Опять станешь досаждать, преследовать, навязываться мне всячески? Но ты, видимо, забыл, что теперь я замужем, и меня есть кому защитить.

— Как ты замужем, мы с тобой уже, вроде бы, выяснили. Ты живешь в грехе с тем, кто воспользовался случаем, чтобы присвоить тебя. Впрочем, как уже сказал, я это позволил. А насчет защитить… тут Аруан мне не соперник. Я моложе, сильнее, наглее и злее, если уж на то пошло. И… я знаю вашу с ним тайну.

— Ты как был негодяем, так им и остался. Ты вернулся, чтобы шантажировать меня? Теперь ты будешь мне мстить еще и за то, что я отвергла тебя и выбрала Аруана?

— Ты была очень красивой невестой, — совсем невпопад сказал Фолкет, — от тебя невозможно было глаз отвести.

— Что? — опешила Ясмина. — Так значит, мне не показалось! Ты на самом деле был в храме?

— Был — согласно кивнул Фолкет.

— Зачем? Хотел испортить мне свадьбу? Ну, так это у тебя получилось.

— Я… надеялся, что ты, пусть в последний момент, но всё-таки… передумаешь. И ты представить не можешь, чего мне стоило, увидев тебя в подвенечном платье, не остановить этот фарс.

— Ты знал, что богиня нас с Аруаном не… благословит?

— Не знал… но… надеялся на это.

— Я люблю Аруана, и пусть у нас с ним, чего уж тут скрывать перед тобой, нет рун на запястьях, это ничего не значит. Я всё равно считаю его своим мужем.

— Нет, — покачал головой Фолкет, — он тебе не муж, а… ну пусть… любовник.

— У нас есть сын!

— Это ничего не значит, я уже говорил — внебрачных детей достаточно. Это только у половинок не может их быть.

— Но… мы же с тобой… — растерянно протянула Ясмина.

— Увы, но ты мне пока не жена, поэтому и дети у нас с тобой есть от других.

— Я замуж за тебя никогда не выйду, как бы ты не старался нагло и настырно добиваться этого. Я никогда не брошу Аруана ради тебя, никогда не изменю ему с тобой, даже не надейся.

— Твой Аруан взял, как вор чужое! — внезапно яростно произнес Фолкет, наклонившись близко к Ясмине и взяв ее за плечи. — Он воспользовался твоей виной передо мной, твоим страхом передо мной, обидой на меня, которые ты никак не могла преодолеть и забыть. Если бы у меня было время… если бы он не мешался… если бы ты… не забила себе голову, что он — спаситель, что только ему ты можешь доверять… то все могло быть иначе.

— Отпусти, — потребовала Ясмина, упершись ладонями в грудь Фолкета.

Он медленно убрал руки с ее плеч, она попыталась отодвинуться, но было уже некуда, мешал подлокотник дивана.

— Не вздумай сейчас сбежать, — предупредил Фолкет, — я тебе еще не все сказал.