Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

— А меня мало волнует, что ему понравится, а что нет. Он свою долю моего внимания будет получать целых полгода.

— Я подумаю, — ответил отец, вставая с диванчика.

— Ты уедешь или останешься?

— Уже поздно, я уеду утром. И тогда же скажу тебе свое решение.

Ясмина тоже поднялась и, обняв отца, поцеловала его в щеку.

— Спокойной ночи, папочка.

— Спокойной ночи, доченька, — усмехнулся невесело отец.

Отец уехал рано утром, успев сказать Ясмине, что, если появится Аруан, пока разрешает принять его. Но он запрещает оставаться с ним наедине, и никуда не пойдет в его компании. Дальнейшие условия отец готов обсудить, когда она вернется в Пустошь.

— Ну, спасибо и на этом, — буркнула в ответ Ясмина. — Только у меня не было желания возвращаться в Пустошь. Но, теперь, похоже, придется это сделать.

Глава 39

Ясмина уговаривала отца, чтобы он разрешил ей встретиться с Аруаном, а тот, возможно, так и не появится в поместье деда, и тем более в их доме в Пустоши. Ведь в их последнюю встречу в доме Аруана, он повел себя грубо, обидно высказался, что она ему не нужна. Так с чего вдруг ему искать с ней встречи? Может ей только показалось, что он был рад увидеться с ней? И его слова о том, что он жил когда-то месяцами здесь, не было намеком на его желание посетить поместье?

Она согласился принимать ухаживания Фолкета с условием, что им с Аруаном разрешат встречаться. А если Аруан не появится, то она и от ухаживаний Фолкета откажется. Зачем ей его терпеть в таком случае?

Вернулся дед. Он, придя в комнату Ясмины, усадил внучку рядом с собой на диване, и попытался опять рассказать ей об Аруане, но Ясмина наотрез отказалась слушать его.

— То, что было между Аруаном и моей матерью меня не касается. Это их история и к нам она не имеет никакого отношения, — заявила она твердо. — И отец разрешил встретиться с ним.

— Ох, детка, — покачал головой дед, — неужели же кроме Аруана в Пустоши нет других мужчин, моложе и порядочней.

— Ну почему же, моложе точно есть. Например, Фолкет, которого мне сватает отец. Но его я ни видеть, ни знать не хочу. Но, видимо, все-таки, придется его терпеть какое-то время.

— Похоже, в Пустоши волероны вымирают, раз такие, как Фолкет и Аруан смеют претендовать на тебя, — усмехнулся невесело дед.

— Нет, деда, волероны не вымирают, это мне не везет на них, увы, — вздохнула Ясмина.

— Да уж, и твоей матери когда-то не повезло, — печально произнес дед.

— Ну что ты, деда, мама любит отца, а он ее.

— Любит-то, любит, вот только… ох, что-то я разговорился, — спохватился дед, — по-стариковски ворчу.

— Ну что ты, дедуля, ты еще молодой, — улыбнулась Ясмина, чмокая деда в щеку.

— Ну да, я не так старо выгляжу, как мои ровесники, это все кровь волеронская, будь она неладна, дает о себе знать.

— Ты не любишь волеронов? — удивилась Ясмина. — Даже не подозревала об этом.

— Какая разница, волерон или просто человек, лишь бы душа была добрая, а сердце не черствым, умело бы сострадать. А среди волеронов таких, увы, я не встречал.

— Деда, ну ты что… — растерянно протянула Ясмина, — мой папа…

— Я устал, — перебил дед, вставая, — пойду я к себе.

— Аруана будут принимать в этом доме? — спросила Ясмина, тоже поднимаясь.

— Будут, будут, — недовольно проворчал дед, направляясь к двери.

— Спасибо, дедуля, — улыбаясь, сказала она, вслед.

— Не пожалей потом, внученька, — обернувшись на пороге, сказал дед и вышел.

— Не пожалею, — сказала Ясмина уже закрывшейся двери.

Но Аруан не появился в этот день и в последующие два дня тоже. Ясмина, нетерпеливо ждала Аруана, а к концу третьего дня приуныла. Только одно ее в какой-то мере утешало — Фолкет тоже не появлялся.

На четвертый день поутру Ясмина не стала делать красивую прическу и надевать нарядное платье, что делала в предыдущие дни.

Надев простое домашнее платье, сидя перед зеркалом, она с унынием наблюдала, как служанка заплетает ей косичку, чтобы, свернув, заколоть на затылке.

— Ох, госпожа, как заметно у вас выросли волосы, — удивлялась служанка, — вот уже и косу можно уложить вокруг головы, как корону. Может так и сделать?

Ясмина отказалась, велев уложить волосы так, как и намечалось до этого. Служанка еще что-то щебетала, но Ясмина слушала ее вполуха. Рассматривая себя в зеркале, она с удивлением понимала, что волосы и, правда, слишком быстро отрастали, цвет лица с каждым днем становился лучше, а высокие скулы, недавно такие острые, что казалось вот-вот прорвут кожу, уже не так сильно выступали. А платье, сшитое совсем недавно, жало подмышками. Да уж, волеронская кровь, как выразился дед, давала о себе знать. Именно под ее воздействием Ясмина выдержала голод, холод, а сейчас быстро восстанавливалась.

Вначале она хотела распорядиться, чтобы завтрак принесли в комнату, но потом передумала и спустилась в столовую. После завтрака она ушла на второй этаж в библиотеку, особого желания читать не было, но и заняться чем-то еще не придумала.