Я - лорд звездной империи

В комнатах их встретили девушки в белых платьях по колено и бирюзовых передниках — должно быть, служанки. И четверо гвардейцев Дома Файрон из сопровождения маркизы. Оставив Таэр отдыхать и общаться с товарищами по оружию, Исалайя и Алекс уединились в спальне. Причем это была именно спальня — с гигантской кроватью и парой кресел, в комнатах, выделенных лорду Кассарду, стояли только скромные диванчики.

Маркиза указала Алексу на одно из кресел, а сама подошла к невысокому столику, на котором стояла бутылка из темно-золотого стекла и пара высоких бокалов. По комнате разлилось тихое журчание вина.

— Очень просторно, у меня поскромнее, помогло знание замка? — поинтересовался Алекс, оглядывая обстановку.

— Нет, просто я знаю нужных людей в Доме Бентар, — ухмыльнулась Исалайя, протягивая бокал. — И потом, я не разделяю твоего знаменитого аскетизма, со мной еще прислуга и часть «руки», нужно же было их где-то разместить.

Алекс взял предложенный бокал и немного пригубил. Вино, возможно, даже великолепное, все равно невкусно, поэтому бокал был водружен на подлокотник кресла.

Маркиза удивленно приподняла бровь:

— Странно, мне всегда казалось, что «Бентарская роса» — твое любимое вино.

Алекс в ответ только развел руками: «Ну не хочется».

Она села в кресло напротив и замолчала, задумчиво глядя на него, будто обдумывая что-то.

— Скажи, Алекс, ты помнишь вечеринку у барона Циларо? — осторожно спросила Исалайя.

— Э… нет. А должен? — ответил он, слегка удивленный переменами в своей «любовнице». Когда они оказались наедине, с нее слетела вся веселость, а ауру сексуальности будто выключили.

«Дело явно пахнет еще одной политической беседой», — с разочарованием подумал Алекс, быстро уловивший, куда ветер дует. Нет, он, конечно, понимал, что для дела и поддержания легенды полезнее, но… уж больно хороша была «любовница».

— То есть ты вообще все забыл? — уточнила маркиза.

— Да, — вздохнул Алекс, мысленно готовясь к новым переговорам. «Нет, ну вот что за фигня: заманивают намеками в спальню и подсовывают политику. Никому верить нельзя».

— Ты уже в курсе, что случилось с твоей семьей? — Исалайя, похоже, решила зайти издалека. Дождавшись кивка Алекса, она продолжила: — Ты понимаешь, что это была не случайность? — Вопрос был явно риторическим, поэтому отвечать он не стал. — Их убили, потому что положение нового правящего лорда было слишком шатким, а их влияние слишком велико. — Она опустила глаза, задумчиво скользя пальцами по краям бокала. — Особенно влияние твоего отца, после боя у Пеллы гвардия боготворила его, а командование одним из имперских флотов во время войны с Орденами создало ему определенный политический капитал в столице. Все это в сочетании с богатством твоего домена… — Она замолчала и тихо рассмеялась, откинувшись в кресле: — Знаешь, я так глупо себя чувствую, рассказывая тебе все это, — улыбнулась Исалайя. — Ты сам мне все это рассказывал, когда я спросила, зачем ты лезешь во все эти интриги. — Она снова замолчала, потом махнула рукой, как-то странно посмотрев на Алекса. — Впрочем, к теням эти старые дела, перейдем к делу. Скажем так, ты стал организатором группы лиц, недовольных текущим правящим лордом и заинтересованных в как можно скорейшей его смене.

Услышав это, Алекс тяжко вздохнул: «Какая прелесть, так я еще в каком-то заговоре замешан», и спросил:

— И зачем мне это понадобилось?

— Я уже говорила, — нахмурилась маркиза, — хоть ты и остался единственным представителем своего рода, но все равно весьма опасен, твой домен богат и стратегически важен для Дома. В общем, правящий лорд может в любой момент решить, что тебя стоит устранить, просто на всякий случай. Тем более что ты скоро займешь свое место в совете привиев. Жить под постоянной угрозой смерти мало кому понравится…

Стало быть, лорд Кассард был алкоголиком, бабником и дебоширом не по зову духа, а из суровой необходимости. Чуть в сторону от баб и пьянок — решат, что избыточно талантлив, и замочат на всякий случай. И он тихой сапой в перерывах между пьянками лелеял коварные планы… Алекс откинулся в кресле, переваривая услышанное, его волновали два вопроса:

— Почему вы связались со мной только сейчас? И что вам от меня теперь нужно?