Я, Лунин…

Закрыв глаза, Илья вновь прислонился к перилам. Негромко зазвенели гитарные струны, и почти сразу, без долгого вступления, Анатолий запел. Пел он тоже совсем тихо, даже не вполголоса, максимум в четверть, но большего Илье было и не надо. Плавно покачиваясь на волнах незамысловатой мелодии, он медленно уплывал туда, в тот далекий, затерянный в снегах воспоминаний край, где в любой, самый дождливый день ему было тепло и радостно, где он, маленький Илюша, улыбался всем окружающим, а те всегда были готовы улыбнуться ему в ответ, где самым большим горем была разбитая во дворе коленка, где слова «жизнь» и «счастье» были синонимами, невзирая на то обстоятельство, что тогда он и не подозревал о существовании слова «синонимы». Голос брата уносил Лунина туда, куда, казалось бы, вернуться уже нельзя, а если и можно, то лишь на то совсем короткое время, пока звучит песня, которую когда-то пел их дед.

Серебристый тополь за окном моим,
Серебром струится в небо тихий дым,
Звезды раскидало в небе серебром,
Только я и тополь, у окна вдвоем.

Мог могучей кроной до небес достать,
Вместо листьев звезды на ветвях качать,
Только в небе звезды, листья на земле,
Видно, обессилел в позднем октябре.

Горько мне на тополь за окном смотреть,
И не может сердце жар печи согреть.
Старый тополь плачет, на дворе темно,
В зеркало гляжусь я, вовсе не в окно.

Отставив гитару в сторону, Анатолий задумчиво взглянул на лениво скользящие по небу облака. Освещенные заходящим солнцем, их серые рыхлые тушки с одного бока уже покрылись аппетитной розовой корочкой и теперь настоятельно требовали, чтобы кто-нибудь перевернул их на другой бок.

— Ты спишь? — Он толкнул локтем начавшего похрапывать Илью. — Иди в дом, нечего здесь комаров кормить.

На следующий день

Границу Одинского района Лунин пересек лишь в половине четвертого. Сделать этого раньше у него не было никакой возможности. Проснувшись утром в начале восьмого и позавтракав приготовленной Анатолием жареной картошкой с яичницей, Илья почувствовал, что за руль садиться ему рано, да и просто сидеть достаточно тяжело, а посему вновь отправился в спальню. Вторая попытка, совершенная четыре часа спустя, оказалась гораздо успешнее. Приняв душ, а затем выпив кофе на свежем воздухе в тени яблоневых деревьев, он понял, что пора ехать. Больше в окрестностях Одинска его ничто не держало. Дважды набрав номер Шестаковой, Лунин оба раза долго слушал гудки в смартфоне в тщетной надежде, что Ирина ему ответит. Уезжать, так и не объяснившись, ему не хотелось, но заявиться в управление и попытаться там напроситься на разговор казалось бестактным. Что же, хотя бы с братом нашел общий язык, промелькнула мысль, когда он протянул ладонь Анатолию для прощального рукопожатия. Тот крепко стиснул ему руку, задержал в своей.

— Знаешь, — Анатолий сдержанно улыбнулся, и Илья замер, надеясь, что сейчас брат скажет ему что-то такое, что он будет с радостью вспоминать до их следующей встречи, — ты не приезжай больше. Никогда не приезжай.

Правая рука безвольно скользнула вниз и повисла вдоль туловища. Илья растерянно обернулся, словно ища поддержки у Рокси, но болонка уже удобно устроилась на переднем сиденье и, судя по ее виду, была не прочь поскорее отправиться в дорогу.

Мчась по новой, только что открытой объездной вокруг Одинска, Илья миновал двухэтажное, сверкающее зеркальным стеклом фасада здание «Восточного». Пустое, с запертыми, опечатанными дверями, оно равнодушно смотрело вслед проносящимся мимо автомобилям, еще не понимая, что его вынужденное одиночество затянется очень надолго.

Подъезжая к Среднегорску, Илья, как и обещал, позвонил матери.

— Как съездил?

Из-за работающего на полную громкость телевизора голос матери почти не было слышно. Ведущий увлеченно рассказывал о предстоящей на ближайшие выходные погоде, судя по его радостной интонации, новость о надвигающемся на областной центр грозовом фронте, несомненно, должна была осчастливить горожан.

— Да так, ничего особенного, — в очередной раз Лунин подумал о том, что неплохо было бы купить гараж, чтобы не переживать за машину каждый раз после обрушившейся на Среднегорск грозы с градом или ледяного дождя, — можно было и не ездить.

— А я не знаю, чего они тебя гоняют. Тоже мне нашли мальчика. — Мать на мгновение замолчала, а затем уже совсем другим, притворно равнодушным тоном спросила: — Никого знакомых не встретил?

— Нет, — честно признался Илья, хотя ему и показалось, что мать вместо «знакомых» хотела использовать другое слово. — Кого я там встречу?