Я, Лунин…

Именно этот, третий вариант в свое время выбрала Трошина. Конечно же, она догадывалась, что у мужа есть какие-то проблемы в бизнесе, естественно, была в курсе, что их дом заложен по кредиту и, в случае невыполнения обязательств, будет отобран банком. В конце концов, она знала о конфликте мужа с Миткевичем и о том, что последствия этого конфликта могут аукнуться даже спустя долгое время. И все же она предпочитала жить так, будто ничего страшного не происходит. Не делать вид, а именно жить. По мнению Трошиной, все рано или поздно должно было встать на свои места. Вот только, когда этот день настал, места эти оказались совсем не такими, как предполагала Ленка.

После гибели мужа — несчастья, буквально раздавившего и ее, и детей, — оказалось, что черная полоса в их жизни только вступает в свои права. Буквально на следующий день выручка, которую ежедневно приносил «Радушный», сократилась более чем втрое и продолжала изо дня в день падать. Уже через неделю стало ясно, что сделать очередной платеж по кредиту не получится, а еще через несколько дней выяснилось, что кредит был не один. Двадцать два миллиона рублей, полученных компанией Николая, оказались выведены со счета и исчезли в неизвестном направлении, а банк, которому было заложено великолепное, но абсолютно бесполезное здание, недвусмысленно намекал на то, что муж и жена — одна сатана и Елена Павловна наверняка в курсе, куда Трошин припрятал взятые у банка деньги. Другой банк, выдавший первый кредит, не намекал ничего. Он просто прислал уведомление, что в случае, если просрочка выплат продлится более двух месяцев, то он, в соответствии с договором, будет вынужден обратить взыскание на заложенное имущество, а именно на здание старого мотеля и дом, в котором жили Трошины.

Телефонный звонок прервал Ленкины размышления о том, как вместить в стандартную двухкомнатную квартиру имущество, располагавшееся до этого на двух этажах и двухстах сорока восьми квадратных метрах их загородного дома. Даже если не брать почти ничего из мебели, вещей получалось много. Слишком много.

— Елена Павловна? — приторно-вежливый голос незнакомца не сулил ничего хорошего.

— Допустим. — Уже привыкшая, что каждый новый разговор сулит одни лишь новые неприятности, Ленка не спешила соглашаться ни с чем.

Выслушав несколько фраз, сказанных ей все тем же елейным голосом, Трошина на несколько мгновений задумалась, затем тряхнула головой, приняв окончательное решение.

— Хорошо. Через полчаса буду. Диктуйте адрес.

Полчаса спустя она сидела за столом в тесном, заваленном бумагами кабинетике, а напротив нее расположился худощавый, средних лет мужчина в темном строгом костюме, абсолютно неподходящем разыгравшейся вдруг в самом конце августа тридцатиградусной жаре.

— Ваш супруг передал мне на хранение конверт. — Интонации мужчины были такими же, как и при телефонном разговоре. — Согласно условиям нашего с ним соглашения, в случае если он не заберет конверт сам, то спустя два месяца я должен буду связаться с вами. Два месяца истекли вчера, а супруг ваш так и не появился.

— Он умер, — холодно отозвалась Трошина, — два месяца назад.

— Я знаю, — кивнул мужчина, — город маленький.

— Вот как? Почему же вы не позвонили мне раньше?

— Я же вам объясняю, условия соглашения предполагали, что я свяжусь с вами не раньше сегодняшнего дня. Почему так, я не знаю, таково было желание вашего супруга. Возможно, он хотел, чтобы ажиотаж вокруг вашей семьи немного притих.

— Ясно. Давайте конверт.

Выдвинув верхний ящик письменного стола, мужчина достал и протянул посетительнице обычный почтовый конверт, в котором иногда еще посылают письма или поздравительные открытки.

— Что в нем? — на всякий случай уточнила Ленка.

— Вы же видите, конверт запечатан, — улыбнулся мужчина.

— Я же не могу знать, что это именно тот конверт, — парировала Трошина.

— Видите ли, — улыбка исчезла с лица хозяина кабинета, — я адвокат. Мне ни к чему ни лишние знания, ни лишние неприятности. Ко всему прочему, ваш муж хорошо заплатил, чтобы я выполнил наше с ним соглашение. Мне не нужны разговоры о том, что я не выполняю свои обязательства. Так что можете не сомневаться, содержимое конверта никому не известно. И я буду вам весьма признателен, если вы его вскроете и прочтете уже после того, как покинете мой кабинет.

Вернувшись в машину, Трошина заблокировала двери автомобиля и вскрыла конверт. В нем был всего один, вырванный из записной книжки лист бумаги. Текст был написан явно второпях, буквы налезали друг на друга и норовили выпрыгнуть из строки.

«Ленка! Если ты это читаешь, значит, все уже знаешь. Значит, добавить к этому уже нечего. Глупо все вышло, верно? Не думаю, что ты сможешь меня простить, но все же надеюсь, что будешь иногда рассказывать обо мне детям что-то хорошее. Ведь хорошее во мне тоже когда-то было. Было?