Я, Лунин…

Вернувшись к стулу для посетителей, Илья не стал садиться, а ухватился руками за спинку. Получив дополнительные четыре точки опоры, Лунин почувствовал себя достаточно устойчивым для того, чтобы продолжать разговор.

— И чем же я вас сумел оскорбить?

По своему опыту общения с Юленькой Илья знал, что такой вопрос задавать нельзя. Если мужчина не понимает, чем он оскорбил женщину, тем самым, во всяком случае, так считала бывшая супруга, он наносит ей новое, еще более тяжкое оскорбление. И все же любопытство в очередной раз взяло верх над благоразумием. К удивлению Лунина, Ирина Владимировна отреагировала совсем не так, как делала это обычно Юленька. Она не вспыхнула, словно бенгальская свеча, разбрасывающая во все стороны обжигающие искры гнева, не зашлась в истерике и даже не повысила на Илью голос.

— Вначале вы оскорбили меня своим приездом. — Шестакова откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. — По вашему мнению, я настолько необъективна, что не сумею разобраться в деле вашего брата без постороннего участия.

Лунин взглянул на Рокси. Та тоже замерла, сидя на полу и наклонив голову набок, внимательно вслушиваясь в каждое сказанное незнакомой ей женщиной слово.

— А теперь вы оскорбили меня еще раз. Вы действительно полагаете, что я не могу справиться ни с одним делом без вашей помощи?

— Вовсе нет. — Илья взял со стола кружку. Кофе уже совсем остыл, но тем не менее он сделал несколько быстрых глотков. — Мне кажется, Ирина Владимировна, что вы меня неправильно воспринимаете. Вы смотрите на меня как на Лунина.

— А что, на вас можно смотреть как-то иначе?

— Лунин сидит у вас в камере. Вот и все, другого Лунина здесь нет. Считайте меня прикомандированным в вашу следственную группу сотрудником, — Илья наклонился, попытавшись заглянуть в глаза Шестаковой, — просто сотрудник. Просто Илья. Ничего сложного. Ничего оскорбительного. Если в деле Лунина окажется все так просто, как вы полагаете, я тут же уеду, если нет, может быть, вам и в самом деле будет от меня какая-то польза. Что там с этими Княжевичами, я не знаю. Не хотите — можете мне не рассказывать. Захотите поделиться — хуже никому не будет. Если я правильно понял, с их делом у вас действительно проблемы.

— Ладно, просто Илья, — она наконец открыла глаза, — давайте сделаем так. Вы сейчас поедете на квартиру. Немного отдохнете, оставите там собаку, ну а я за это время немного соберусь с мыслями. К двум часам вы вернетесь сюда, и тогда посмотрим, какая от вашего присутствия может быть польза.

Глава 9, в которой влиятельные жители Среднегорска понимают, что не так уж и влиятельны

Три года назад, точнее, чуть меньше

Закончив телефонный разговор, Сергиевич вновь поднял трубку, теперь уже внутреннего телефона, и приказал секретарю отменить все назначенные на вторую половину дня встречи, а заодно распорядился, чтобы машина была готова к выезду. Конечно, могут еще начать названивать из Москвы, их ведь буквально распирает под вечер, особенно в пятницу, с какой-нибудь, якобы неотложной, ерундой. Но, в конце концов, на то он и губернатор, чтобы иметь возможность самому регулировать свой рабочий график. На сегодня хватит, главное дело он уже сделал. Ну, не так чтобы вот прям своими руками, но ведь это кто на что учился. Он, Сергиевич, поставил задачу, и вот теперь она, наконец, выполнена. Тендер проведен. Проведен грамотно, красиво, без сучка и задоринки. Все, как положено, несколько участников, начальная стоимость контракта даже снизилась на целых двести миллионов. Сергиевич улыбнулся. Восемнадцать миллиардов восемьсот миллионов рублей. Такова конечная сумма. И это просто замечательно, а еще замечательнее то, что эта сумма достанется не абы кому-то, не этому наглецу Рассказову, как говорят, пытавшемуся пролезть к кормушке за его, губернаторской, широкой спиной, не столичным прохиндеям, готовым ухватиться за что угодно, лишь бы платили деньги. Нет, деньги достанутся правильному человеку, который сделал правильные выводы из состоявшейся месяц назад встречи и не стал искать окольных путей, а просто как следует все обдумал и дал верный ответ. Жаль, конечно, что Кольцов не может сразу перечислить всю сумму, пока от него в качестве аванса поступили лишь жалкие сто миллионов, но ничего. Потекут деньги рекой из бюджета, зажурчит ручеек и в его сторону. Кольцов обмануть не посмеет, не та у него ситуация. А попробует юлить, так ему кислород перекрыть труда не составит. Эх, из полей уносится печаль…

Весело насвистывая, Сергиевич быстрым шагом пересек кабинет и открыл дверь, ведущую на лестницу, по которой можно было прямиком спуститься прямо во внутренний двор областной администрации, избегая встреч с, возможно, еще сидящими в приемной посетителями. Скучавший на лестничной площадке охранник торопливо спрятал в карман телефон.

— Все, Миша, хватит с нас на сегодня работы, — обрадовал его Сергиевич, — едем домой.