Я – Малала

– Мы должны быть благодарны маулане Фазлулле хотя бы за то, что он запретил женщинам ходить за покупками. Теперь они не могут покупать себе тряпки на Китайском базаре, и это экономит их мужьям кучу денег.

Мало кто пытался вслух выражать недовольство. В большинстве своем люди вели себя как наш сосед-парикмахер, который втихомолку жаловался отцу, что талибы лишили его средств к существованию, а в разговоре с журналистами превозносил их до небес, называя истинными мусульманами.

Радио Мулла вещало уже почти целый год, и Фазлулла становился все более агрессивным. Его брат, маулана Лиакат, был среди тех, кто погиб в октябре 2006 года во время американского воздушного налета на медресе в Баджауре. Тогда было убито восемьдесят с лишним человек, включая мальчиков, самым младшим из которых было по двенадцать лет. Многие погибшие были уроженцами долины Сват. Этот налет стал для всех нас настоящим шоком, многие клялись отомстить американцам. Десять дней спустя террорист-смертник взорвал армейскую казарму в Даргае. В результате было убито сорок два пакистанских солдата. В то время террористы-смертники были в Пакистане редкостью – за весь год произошло всего шесть таких случаев. Взрыв казармы в Даргай был самым крупным из всех подобных терактов.

Во время праздника Ид уль-Адха мы обычно приносим в жертву животных, чаще всего баранов и козлов.

– В этот Ид будут принесены в жертву двуногие животные, – провозгласил Фазлулла.

Вскоре мы поняли, что он имеет в виду. Его сторонники начали убивать ханов и активистов, принадлежавших к секуляристским и националистическим партиям, в первую очередь к Национальной партии Авами (НПА). В январе 2007 года один из знакомых моего отца был похищен в своей деревне отрядом вооруженных людей в масках. Звали этого человека Малак Бахт Байдар. Он происходил из богатой ханской семьи и являлся вице-президентом местного отделения НПА. Через несколько дней его тело нашли на старинном семейном кладбище. Все кости на руках и ногах у него были переломаны. Это было первое политическое убийство в долине Сват. По слухам, талибы решили отомстить этому человеку за то, что он помогал армии обнаружить их тайные убежища.

Власти делали вид, что ничего не замечают. Наше местное правительство в значительной степени состояло из представителей религиозных партий, которые не считали возможным критиковать столь рьяных борцов за ислам. Поначалу мы надеялись, что в Мингоре, самом большом городе долины Сват, нам ничего не угрожает. Но штаб-квартира Фазлуллы находилась всего в нескольких километрах от города, и мы постоянно встречали талибов повсюду – на улицах, на рынках, в холмах. Опасность неумолимо приближалась.

Во время праздника Ид мы, как обычно, отправились в деревню, к родственникам. Мы с мамой ехали в машине двоюродного брата. Когда мы приблизились к месту, где дорога была размыта паводком, нас остановил талибский патруль. Мы с мамой сидели на заднем сиденье. Двоюродный брат быстро передал нам кассеты с музыкальными записями, чтобы мы спрятали их в сумочках. Талибы были с ног до головы одеты в черное и вооружены автоматами Калашникова.

– Сестры, вы ведете себя недостойно, – сказали они нам. – Женщинам следует носить паранджи.

Вернувшись в школу после праздников, мы увидели, что к воротам школы прикреплено какое-то письмо, отпечатанное на машинке.

«Брат, твоя школа устроена по западному образцу на потребу неверным, – говорилось в этом письме. – Здесь учатся девочки, а форма, в которой ходят ученики, не отвечает требованиям шариата. Положи конец этому позору, или тебя ожидают крупные неприятности. Смотри, как бы твоим детям не пришлось тебя оплакивать».

Письмо было подписано: «Фидаины[1] Ислама».

После этого отец решил ввести в школе новую форму. Если раньше мальчики носили брюки и рубашки европейского образца, теперь они ходили на занятия в шальвар-камиз – штанах до лодыжек и длинных рубахах. Форма для девочек состояла из голубых шальвар-камиз и белого дупата, головного платка. Нам было рекомендовано в обязательном порядке покрывать головы, выходя из школы.

Хидаятулла, давний друг отца, подбадривал его и убеждал не поддаваться на угрозы.

– Зияуддин, у тебя есть дар от Бога, – говорил он. – Ты способен убеждать людей. Не отступай. Жизнь – это борьба с трудностями, а не просто процесс вдыхания кислорода и выдыхания углекислого газа. Зачем тебе соглашаться на все требования талибов, если ты способен оказать им сопротивление?

Отец передал нам слова Хидаятуллы. По совету друга он написал в «Daily Azadi», местную газету, письмо, обращенное к «защитникам Ислама».

«Я убежден, что вы избрали неверный путь внедрения ислама, – говорилось в этом письме. – Прошу вас, не причиняйте вреда моим детям, ибо они каждый день молятся тому самому Богу, в которого вы верите. Вы можете забрать мою жизнь, но, прошу, пощадите моих учеников».